1066. Новая история нормандского завоевания

На поместном соборе, созванном по распоряжению Ланфранка, были приняты постановления, запрещающие и осуждающие симонию (покупку церковных должностей) и плюрализм (одновременное пребывание одного священнослужителя на нескольких должностях). Священнослужители были обязаны соблюдать целибат.[303] На самом деле, судя по статутам собора 1076 года, тем, кто был уже женат, позволили сохранить свой статус. Хранить целибат должны были лишь новые кандидаты на церковные должности. В намерения Вильгельма входило не только «реформировать» английскую церковь, но и «норманизировать» ее, поскольку епископы и аббаты всегда входили в число ближайших советников короля, а теперь еще и держали от него землю. Уильям Мальмсберийский говорит, что король наотрез отказывался назначать епископами или аббатами англичан и «сместил с должностей некоторых людей церкви еще до конца их дней», чтобы поставить на их места «сведущих людей из любого другого народа».

Заботы короля не всегда принимались с благодарностью. Вильгельм предложил епископскую кафедру Гвитмунду, монаху из аббатства Лакруа-Сен-Лефруа,[304] известному богослову, покинувшему после 1073 года Нормандию, чтобы присоединиться к свите папы Григория VII. Но тот отказался, заявив, что не хочет управлять народом со странными обычаями, говорящим на варварском наречии, «чьи друзья и отцы были преданы мечу, познали горечь изгнания и были неправедно порабощены или заточены в темницу». Гвитмунд сказал Вильгельму, что тот не сможет очиститься от греха, пока будет продолжать пожинать плоды войны и кровопролития. «Жертвовать то, что досталось неправедно, — говорил Гвитмунд, — значит совершать нечистый дар. Я считаю всю Англию разбойничьей добычей и сторонюсь ее и всех ее богатств, словно огня поддающего». Он также сказал, что в любом случае несправедливо навязывать христианам пастыря из числа их врагов и что Эдгар Этелинг имел самые неоспоримые права на трон. О каких-либо законных правах Вильгельма на английский престол Гвитмунд даже не упомянул. Предложение Гвитмунду было сделано незадолго до того, как Вильгельм Фиц-Осберн «на пятый год правления» короля Вильгельма отправился в Нормандию, чтобы исполнять обязанности регента при королеве Матильде.

В том же 1070 году король Вильгельм обязал епископства и аббатства выставлять рыцарей в королевское войско. Поражает разброс в количестве воинов, которое должны были снарядить различные епархии и монастыри. Кентербери, Винчестер, Питерборо и Гластонбери должны были выставить по шестьдесят рыцарей, тогда как от епископства Чичестера — другая крайность — требовалось снарядить всего лишь двоих. Тогда же подобные обязательства легли и на светскую аристократию.[305] Поначалу многие светские и церковные магнаты выполняли эту повинность попросту приглашая наемников; их размещали в замках или в поместьях. Со временем оказалось, что такая практика чересчур обременительна, особенно для монастырей, и началась раздача фьефов в обмен на предоставление оговоренного числа воинов (этот процесс получил название «субинфеодация»). Рыцари могли получить фьеф в обмен на личную военную службу, тогда как люди более обеспеченные, распоряжавшиеся значительными земельными владениями, Должны были выставить в войско от десяти до шестидесяти и более вооруженных людей.[306]

Этот процесс иллюстрируют записи в Абингдонской хронике, где говорится, что в ранние годы правления настоятеля Этельхельма монастырь должен был отправлять рыцарей в гарнизон королевской резиденции в Виндзоре. Когда «потрясения» (sic) улеглись, «было установлено, сколько рыцарей должны предоставлять епископы и аббаты для защиты королевства», и поэтому настоятель Этельхельм отдал часть монастырских земель рыцарям в обмен на условленную военную службу. Для этого он, как и Турольд в Питерборо, выбрал собственных родственников и отдал им земли, ранее принадлежавшие «тем, кто назывался тэнами и погиб при Гастингсе».

Восстания 1068–1070 годов были настолько опасны, что король Вильгельм не имел возможности отлучиться из Англии и добраться до Нормандии, чтобы укрепить свою власть в графстве Мэн и в городе Ле-Ман, взбунтовавшемся против герцога. Он не мог распустить своих наемных отрядов вплоть до 1070 года. Что касается аббата Этельхельма, то, как утверждает абингдонский хронист, он беспокоился за свою безопасность. «Он считал необходимым передвигаться только в сопровождении вооруженной свиты, ибо среди мятежей, почти ежедневно вспыхивавших против короля, он [Этельхельм] полагал, что нужно принимать меры для собственной защиты». В этом смысле аббат не был исключением. Англичане, глядя на нормандскую знать, светскую и духовную, которую всюду сопровождал вооруженный эскорт, и вспоминая, как английские эрлы и королевские тэны, епископы и аббаты разъезжали в сопровождении genge, отряда всадников, которых называли cnichts, стали именовать тем же словом нормандских конных воинов, так возникло английское слово knights — рыцарь.