1066. Новая история нормандского завоевания

Архиепископ и епископ Жоффруа представили всем нового монарха и спросили (Элдред — на английском, Жоффруа — на нормандском диалекте французского), желают ли собравшиеся, чтобы Вильгельм стал их королем, «и все без малейших колебаний с радостью выразили свое согласие». И тут случилось непредвиденное.

Толпа ответила так громко и с таким воодушевлением (разумеется, больше всех старались нормандцы), что вооруженная конная стража, расставленная вокруг аббатства на случай каких-то эксцессов со стороны лондонцев, решила, что англичане пробрались внутрь и устроили беспорядки. Всполошившись, они подожгли дома вокруг аббатства. Кто-то бросился тушить огонь, кто-то принялся грабить горящие дома. Треск горящего дерева и клубы дыма напугали людей в церкви, и все бросились наружу, оставив короля Вильгельма трястись от страха в одиночестве. Оставшиеся священники поспешно завершили церемонию, прочитав заключительные молитвы; архиепископ дал свое благословение. Порядок понемногу был восстановлен.[165]

Так или иначе, Вильгельм теперь был помазанником Божьим. Его корона, специально изготовленная для этой церемонии греческим мастером и украшенная двенадцатью жемчужинами, походила на императорскую. Судя по всему, во время церемонии была пропета литания Laudes Regiae, в которой содержалось прошение дать «наиблагостнейшему Вильгельму, великому государю, дарителю мира, помазаннику Божию, жизнь и славу». Во всей Западной Европе так титуловали лишь французского короля и императора Священной Римской империи.

Впоследствии, если Вильгельм оказывался в Англии на Рождество, в Пасхальное воскресенье или Пятидесятницу, он взял за правило устраивать торжественные придворные церемонии, во время которых он появлялся при всех королевских регалиях и на которых каждый раз исполнялась Laudes Regiae. Тем самым подчеркивалась особая природа власти короля-нормандца.

Вильгельм Незаконнорожденный, герцог Нормандский, завоевал себе трон Англии. Он сделал это в обход законного порядка наследования престола. Гарольд, сын Годвине, шурин короля, был избран самим Эдуардом; уитенагемот согласился с этим решением, и Гарольд был должным образом коронован и помазан на царство. Вильгельм силой отнял власть у Гарольда, отказался признать права Эдгара Этелинга и по сути вырвал согласие уитенагемота.

У нас есть свидетельство того, что Вильгельму уже приходилось проворачивать дела подобным образом. Мы уже отмечали определенное сходство между тактикой, выбранной им для оправдания нападения на Англию, и теми приемами, которые он использовал ранее, в борьбе за графство Мэн. В обоих случаях нормандский герцог захватил власть над страной против воли ее жителей, поправ законные права правящей династии. В обоих случаях он прибегал к обману, изыскивая способы, чтобы придать своим претензиям видимость законности, в обоих случаях он заявлял (когда предыдущий король уже упокоился в земле), что правитель завещал трон именно ему и что его соперник ранее принес ему, Вильгельму, оммаж. Наконец, в обоих случаях оговаривались (но не были осуществлены) несколько браков, которые связали бы род Вильгельма с родом его соперника, становившегося, таким образом, его вассалом.

7. Триумф Вильгельма и английский бунт: январь — декабрь 1067 года [166]

После коронации и далее в течение января Вильгельм продолжал принимать изъявления покорности. Очередная серия состоялась в Баркинге, в аббатстве Сент-Мэри. Король Вильгельм обосновался там со своей свитой, ожидая окончания строительства замка в Лондоне. Он удалился в Баркинг из-за враждебных выпадов со стороны лондонцев. Среди тех, кто лично явились в Баркинг, были эрлы Эдвин и Моркар; это может означать, что они не присутствовали на коронации.

Король Вильгельм созвал совет (который в английских источниках по традиции называют уитенагемотом), на котором, помимо прочего, издал грамоту, подтверждающую права Бранда, настоятеля Питерборо, на все земли, находившиеся в его распоряжении, то есть «земли, которыми свободно по праву наследства владели его братья и родичи во времена короля Эдуарда». Грамоту засвидетельствовали линкольнширский тэн Ульв Топесуне (родственник аббата), архиепископ Элдред, Мэрлсвейн, герефа Линкольншира и даже Вильгельм Фиц-Осберн. Это и были «добрые люди», заступившиеся за Бранда перед королем.[167]