1066. Новая история нормандского завоевания

Однако, несмотря на соблюдение традиционных королевских прерогатив и сохранение прежней административной системы, процесс перехода земель в руки нормандцев с очевидностью начался уже в это время. Вскоре после коронации и до отъезда Вильгельма в Нормандию Жоффруа де Мандевиль 1 получил землю, принадлежащую Леофсуну из Моуза в Эссексе, и «этот манор король Вильгельм даровал, когда он находился в Лондоне». (Жоффруа унаследовал все земли Эсгара Конюшего в Мидлсексе и Эссексе.)[174]

Возможно, де Мандевиль был тем самым «Госфритом, управляющим портом», к которому, вместе с епископом Лондонским Вильямом и всеми лондонскими горожанами, был адресован королевский указ, датированный началом 1067 года. В нем говорится, что жители Лондона «достойны всех законов, которых удостоились во времена короля Эдуарда. И я повелеваю, чтобы каждое дитя [мужского пола] наследовало своему отцу после его кончины. И я покараю любого, кто поступит с вами против закона».[175]

Эрл Эдвин Мерсийский заключил с Вильгельмом соглашение — или считал, что заключил. Под его власть была передана северная часть Англии, в том числе земли, где правил его брат Моркар. Ему досталась треть земель королевства; предполагалась также, что он получит в жены одну из дочерей Вильгельма. Вильгельм никогда не скупился на посулы такого рода. Все приближенные эрла были северянами — Копсиге, бывший соратник Тости, Элдред, сын Ухтреда из дома Бамбурга, и другие. Все они сдались на милость Вильгельма и просили прощения за все причиненное ему (или замышлявшееся против него) зло. Все эти показательные акты раскаяния давали Вильгельму возможность лишний раз продемонстрировать свое великодушие.

Англичане, должно быть, были напуганы и смущены репутацией Вильгельма как военачальника. Согласно Гвиберту Ножанскому,[176] Вильгельм славился своим жестоким обращением с пленниками. Отец аббата Гвиберта участвовал в битве при Мортемере и сам попал в плен. Он рассказал сыну, что с пленниками обращались с жестокостью, которой до той поры не знали в северной Франции, и что Вильгельм отказывался от выкупа за пленников и держал их в темнице до смерти. Ходил слух, что Вильгельм приказывал раздробить руки и ноги, по меньшей мере одному из группы пленных. Но в Англии король Вильгельм обычно предпочитал вытянуть из своих врагов деньги и конфисковать их земли. Многие из его обидчиков заканчивали свои дни париями.

Вильгельм прекрасно знал, что должен вознаградить тех, кто помог ему стать королем. Поэтому он присвоил земли сражавшихся при Гастингсе и принялся делить военную добычу. Поместья отбирались на том основании, что их владельцы совершили предательство, сопротивляясь с оружием в руках законному наследнику трона. Все владения семейства Годвине были присоединены к королевскому домену, что существенно обогатило монархию. Те, кто жил в этих землях и возделывал их, стали держателями нормандского короля или тех, кому он захотел дать фьеф. В результате многие англичане оказались на грани бедности, поскольку не могли вступить в права наследования землями, конфискованными в пользу короны. Бывшие свободные люди, керлы (крестьяне) были фактически привязаны к земле и уже не могли по собственному желанию менять господина. Арендаторы, держатели маленьких наделов с домом или без него, постепенно попали в зависимость от своих нормандских господ; их стали называть villani (то есть те, кто живет на «виллах», составляющих манор); позже они превратились в «сервов» или «вилланов» (крепостных).

Некоторые хозяева, сохранившие свои владения, в том числе епископы и аббаты, были вынуждены выкупить их. Настоятель Бери-Сент-Эдмундс Боэдун (придворный лекарь короля Эдуарда) заплатил одиннадцать марок золотом, «когда англичане выкупали свои земли». Еще две марки он уплатил за Стоунхэм в Норфолке и пять фунтов — за Иксворт-Торп. Аббат Этельви Ившемский сохранил свои тридцать шесть поместий, «уплатив соразмерную цену». Размеры выкупа варьировались от незначительного, в две золотые марки, до огромного — десять фунтов серебром. Для решения вопросов о выкупе земли и сбора денег были назначены специальные люди. К примеру, в Норфолке, Саффолке и Эссексе этим занимались соответственно Ральф Конюший, епископ Вильгельм Лондонский и человек по имени Энгельрик, королевский священник.