12 маленьких радостей и одна большая причина (СИ)

Мягко улыбнувшись, Габриэль отвел взгляд и, наклонившись немного в сторону, едва коснулся пальцами воды. Вдруг мерцающее отражение звезд на застывшей стеклянной глади пруда едва заметно задрожало, а на воде в месте прикосновения архангела появился слабый светло-голубой огонек, расползающийся вокруг вместе с кольцами ряби, словно капля акварели, попавшая в стакан кристально-чистой жидкости. Удивленно приподняв брови, я осторожно подобралась к бортику лодки, у краев которой, словно по волшебству, появилось пятно света, медленно охватывающее собой все больше и больше пространства. Казалось, что огоньки отражающихся ночных светил оживали, неуверенно и будто чего-то боясь, но оживали и светили ярче прежнего, словно светлячки, скрытые от нас под толщей воды. Тем временем огонек озарил весь дозволенный простор, ограниченный лишь травянистым берегом, и теперь мягко переливался, излучая сияние даже над светящимся стеклом озера, из-за чего все казалось окутанным какой-то полупрозрачной синеватой дымкой. По сравнению с тем, что я видела в ту ночь, все то, что так старательно Гейб делал раньше, показалось незначительным и совершенно обыденным, ведь представшая перед глазами картина больше напоминала иллюстрацию к детской сказке о принцессах, драконах и волшебниках, а не реальность, что я проживала. Очарованная увиденным, я не удержалась и прикоснулась к воде, улыбнувшись совсем по-детски, когда светлячки звезд расползлись под руками, создавая легкую рябь. Едва удержавшись, чтобы не захлопать в ладоши от ребяческого восторга, я оглянулась на архангела, молча наблюдавшего за моей реакцией на происходящее с едва заметной улыбкой на губах.

– Как? Как ты все это делаешь? – потрясенно спросила я, продолжая вертеться, чтобы увидеть каждый фрагмент окружавшего меня пейзажа и запомнить каждую незначительную деталь. В ответ Габриэль лишь пожал плечами, притянув меня к себе и легонько поцеловав в висок. Не скрывая глуповатой улыбки, я обвила его руками и положила голову на плечо, тихонько прошептав «спасибо» и стерев со щеки скользящую вниз слезинку.

– Ты плачешь? – обеспокоенно прошептал архангел, словно боясь снова нарушать воцарившуюся тишину.

– Да, – я согласно кивнула, крепче прижимаясь к нему, как будто хотела удержать рядом. – До Рождества ведь остались считанные дни, а я… Я не хочу, чтобы ты уходил.

Я ждала. Покорно ждала, что Гейб поднимет меня, посмотрит в глаза и скажет, что никуда не исчезнет, что всегда будет рядом, или что он засмеется и пригрозит мучить меня до самой смерти, не давая отоспаться и заставляя радоваться каждой глупости, происходящей вокруг. Но нет, ответ был гораздо короче, но и этого хватило, чтобы снова заплакать:

– Мне жаль.

========== Девятая маленькая радость: дань ребячеству или В каждом сердце есть место для мыльных пузырей ==========

Нежиться в мягкой постели на чьем-то плече и притворяться спящей, лишь бы удержать это мгновение, было так непривычно и странно, что я невольно задавалась вопросом: «А не подменили ли ту ворчливую Изабелл Винтер, что закупалась снотворным еще две недели назад?» Глупо, но аксиома действует безотказно – влюбленность творит странные вещи с людьми. Да, через несколько минут мне придется вскочить на ноги, избить Габриэля подушкой и восклицать что-то высокоморальное о его фамильярности, но это будет потом, а ведь так хотелось проваляться так до самого Рождества, если не дольше. Я знала, что Гейб внимательно следит за моим выражением лица и ждет, когда я себя выдам. Еще я знала, что он давно догадался, что я лишь притворяюсь, но тоже не хочет портить эту глупую, но такую приятную игру. Как дети малые, честное слово.

В то время, когда до окончания нашего спора оставались считанные дни, хотелось пользоваться каждой возможностью, каждым шансом и просто прикасаться к архангелу, исподтишка любоваться его улыбкой, невзначай подходить поближе и выводить на откровенные разговоры, во время которых мы казались такими близкими друг другу, будто были вместе несчетное количество лет, а впереди только дни беспамятного счастья или беспричинных скандалов, а иногда и того, и другого одновременно. Простое человеческое счастье, которое противоестественно для него и абсолютно не нужно мне. По крайней мере, пока работает первый пункт.

– Твой спектакль накрылся еще семнадцать минут назад, Иззи, – тихо проговорил мужчина, но, тем не менее, только крепче обнял меня за плечи.

– Что же ты раньше меня не раскрыл?

– Я бы и сейчас этого не делал, просто плечо затекло, – пожаловался он, подавив смешок. Едва заметно улыбнувшись, я переместилась на подушку, с головой накрываясь одеялом. Несмотря на разгром конспирации, вставать совершенно не хотелось, как и выслушивать возможные подколы, поэтому пришлось искать укрытия, пусть и не такого надежного, как хотелось бы.