12 маленьких радостей и одна большая причина (СИ)

– Какому еще врачу? – возмутилась я, крепче сжав руку мужчины. – Просто приложи руку к моему лбу, наколдуй таблеток из воздуха или станцуй ритуальный танец с бубном у костра… Я не разбираюсь в ваших архангельских штучках, но раньше они отлично работали. Помнишь, как тогда в Центральном парке ты вылечил мне разбитую коленку, – я уже давно вышла из состояния психического равновесия, ведь мужчина просто не понимал, о чем я говорю, и это не на шутку пугало.

– Какой еще Центральный парк? Мы познакомились на работе и уж точно не были вместе в Нью-Йорке… Погоди, ты думаешь, что я архангел? – изумленно спросил мой новоявленный супруг, а затем осторожно погладил меня по плечу, опустившись рядом на кровати, и мягко начал: – Иззи, тебе нужно успокоиться, а я пока съезжу за одним знакомым, Брайаном. Он отличный психотерапевт, и уже через неделю…

– Какой Брайан? Какую неделю?! Ты считаешь меня сумасшедшей, да? Ты же чертов Трикстер, архангел или кто ты там еще, так что из нас двоих я наиболее адекватный человек, – в глазах уже стояли слезы от безвыходности ситуации. Я застряла черт знает в каком году, Габриэль – вовсе и не Габриэль, а тут еще и грипп подхватила. Безграничное счастье. Подняв опустевшие глаза на сидевшего рядом мужчину, я почувствовала, как накатывает волна обжигающего гнева – достаточно просто взглянуть на его довольную ухмылку и хитрый прищур, чтобы понять, что все это очередной розыгрыш, который наверняка войдет в список самых идиотских.

– Ах ты козел такой! – прохрипела я голосом умирающего гризли и уже было замахнулась, чтобы влепить гаденышу подзатыльник, но рука безвольно опустилась, ведь силы незаметно исчезли после шока, продлившегося несколько минут.

– Ты бы видела свое лицо, сладкая! – веселился мужчина. – Больше всего меня настораживает то, что ни брак, ни дети не напугали тебя так, как возможность отправиться на прием к психологу.

– Заткнись, Гейб! – взмолилась я, чихая, и, получив от него коробку носовых платков, тут же использовала ее по назначению – как орудие если не убийства, то хотя бы искалечения. Потерев ушибленное плечо, мужчина вскочил на ноги, чтобы находиться на безопасном расстоянии от меня, и уже там продолжил вещать:

– А если серьезно, то ты действительно заболела, но использовать свои силы я не собираюсь.

– Это еще почему? – возмутилась я. Если уж он покруче всяких там врачевателей, то почему бы не избавить страждущую от мук и боли адской? Ни стыда, ни совести.

– Так неинтересно, – в тот момент я еле сдержалась, чтобы не швырнуть в него хотя бы подушку. – У меня появилась отличная возможность искупить вину и заботиться о тебе, не боясь получить за это по почкам, так что упускать ее я не собираюсь. Но так как до Рождества осталось три неполных дня, а у меня все еще есть на тебя планы, ты обязана выздороветь к завтрашнему утру.

– У тебя странное представление о человеческих болезнях, – тихо отозвалась я, кутаясь в одеяло, будто оно могло меня защитить от пугающих замыслов архангела. Зная его характер, я чувствовала, что придется отбиваться, чтобы не начать выполнение той программы в четверо детей уже сегодня ночью, но сил на это было катастрофически мало. Кажется, я обречена.

– Ешь.

– Нет.

– Ешь, – уже тверже сказал Габриэль, подсаживаясь ближе. Я только отрицательно качнула головой, промычав что-то о правах. Шумно выдохнув, он стал на колени перед кроватью и, нацепив на лицо идиотскую улыбку воспитателя из детского сада, притворяющегося, что любит детей, и делающего их же куклы Вуду для расправы во время тихого часа, медленно поднес ложку, наполненную бульоном, прямо к моему рту:

– Внимание всем пассажирам и провожающим! – начал он, чем ввел меня в состояние полного ступора. – «Куроэкспресс» отправляется с платформы, следующая остановка – Желудок. Осторожно, возможно повышенное содержание кислоты, желчи и прочих ядовитых веществ в конечном пункте назначения, – договорив, мужчина воспользовался моим замешательством и впихнул в рот ложку, за что получил пинок ногой, от которого благополучно не увернулся. – Это же горячий куриный бульон – классика домашнего лечения!

– Я согласилась на шерстяные носки, чего тебе еще надо? – устало выдохнула я, сморкаясь седьмой раз за пятнадцать минут. Супы были предметом моей ненависти последние лет десять, с тех самых пор, как в нежном подростковом возрасте я случайно забрела на школьную кухню после обеда. Не хотелось бы вспоминать ту картину в деталях, ведь по моему пищеводу волочется именно бульон, но могу заверить – страх к первым блюдам, за приготовлением которых я не следила лично, вполне обоснован. А уж из рук Габриэля принимать еду было довольно рискованно: вдруг идея его новой шутки – отрастить мне парочку лишних конечностей?

– Ну, Иззи-и-и-и, – слащаво протянул тот, состроив грустную мордашку. Недовольно чихнув, я только фыркнула, решив переключить его внимание на градусник, вытянутый из-под пижамной рубашки темно-синего цвета.