12 месяцев до рассвета

заметно улыбнулся ей и уважительно кивнул.

Катрина тоже одарила его мимолетной улыбкой, а затем смущенно отвела глаза

в сторону, состроив такой вид, будто бы внимательно осматривала

пространство, в котором они все сейчас находились.

- Хорошо, что ни у кого из нас нет клаустрофобии! – произнесла Мелисса с

шутливой ноткой в голосе.

«А еще лучше то, что, несмотря на положение, в котором мы все оказались,

кто-то из нас еще может шутить», - подумал Браин, оставшись довольным

такой мыслью.

- Будьте добры, расступитесь, - вежливо попросил Норберт.

Здоровяк сделал всего один шаг, а потом резко наклонился и присел на

корточки. Он пару секунд посветил на квадратный люк в поисках ручки, и как

только обнаружил, что искал, сразу же схватился за нее голыми руками.

Мелисса заметно поежилась, когда Норберт так сделал, представив, насколько

в действительности было бы неприятно ей, если бы ее заставили

соприкоснуться голыми ладонями с ледяным металлом.

«Брр-р…»

В отличие от Мелиссы, Норберту, даже не подумать, а сделать это, было не

так страшно. Он ведь являлся физически сильным, да и к тому же

темпераментным мужчиной, а его широкие ладони всегда были горячими, как и

его сердце.

- Не поддается! – произнеся, хмыкнул Норберт.

Мужчина выпрямился и, глядя сверху вниз на плотно запечатанный люк,

задумчиво почесал макушку.

Никто из присутствующих не проявил желания тоже попробовать открыть лаз,

так как все без исключения понимали: раз могучий Норберт оказался не в

силах отпереть его, то никому из них тем более не стоит соваться.

- Попробуй этим… - произнес Стен, протягивая Норберту последний оставшийся

у них топор.

- А почему бы тебе самому не попробовать? – удивившись, промолвил Норберт.

Стен пожал плечами.

- Мне кажется, что у меня получится совсем не так хорошо, как у тебя.

- Ну ладно, раз так, - тоже пожал плечами Норберт и взял у коллеги рубило.

Все в надежде уставились на соратника, когда он вскинул топор над своей

головой. А когда мужчина в потуге сморщился лицом и с силой направил руки

вниз, некоторые люди, осознав, насколько шумным будет удар, быстро

заткнули уши.

Соприкосновение лезвия топора и в самом деле сопровождалось ужасающим

звуком, боль от которого смогли ощутить на своих ушных перепонках все те,

кто не позаботился об их сохранности, включая самого Норберта. Испытав

поистине болезненное ощущение в своем мозгу, он отшатнулся назад,

неаккуратно повернулся и случайно полоснул один из пары тросов, на которых

держалась тяжеленная лифтовая кабина.

Напряженные волокна троса мгновенно скрутились в кудряшки, чем-то похожие

на те, которые украшали голову Мелиссы, однако сделаны были абсолютно из

другого материала – более прочного, но все ж разрушаемого.

Сгрудившаяся на крыше лифта толпа людей словно бы застыла с откровенным

ужасом на своих лицах. Все работники офиса, боясь даже вдохнуть или

выдохнуть, не сводя глаз, изумленно таращились на постепенно

расслаивающиеся волоски троса.

Потом лифтовая кабина резко дернулась, спустившись на пару сантиметров

вниз.

Когда стало окончательно ясно, что трос долго не выдержит, Норберт резво

наклонился и вновь попытал счастье отпереть непокорную крышку люка,

которая после сокрушительного удара топором, по-видимому, стала

посговорчивее. Болезненный холод начал проникать сквозь горячие ладони

силача, но он не собирался так просто сдаваться. Еще раз поднатужившись

как следует, мужчина по инерции отпрянул назад, когда небольшая дверца

наконец открылась, не устояв перед его жестким натиском. Шумно грохнувшись

на свою пятую точку, от чего лифт снова угрожающе содрогнулся, Норберт

выпученными от радости глазами уставился на зияющее прямоугольное

отверстие, через которое без труда мог протиснуться среднестатистический

человек.

Оказавшись внутри лифтовой кабины, украшенной консервативными монохромными

тонами черного и белого цвета, работники офиса особенно сильно испытали

страх за собственные жизни. Они ясно представили, что будет с ними всеми,

если постепенно расслаивающийся трос порвется прямо сейчас, а сам лиф,

вместе со всеми ними, полетит вниз и на огромной скорости ударится об дно

шахты. Как только кто-то из присутствующих огласил эту мысль вслух, начали

предприниматься отчаянные попытки отпереть лифтовую дверь, однако сделать

это одним единственным топором оказалось не так-то просто. Но, к счастью,

реализуемо.

Не было паники, и суматохи тоже не было. Люди, будучи практически

уверенными, что все обошлось, постепенно выходили из лифта на лестничную

площадку десятого этажа, даже и не догадываясь, что некоторым из них, а

точнее тем, кто еще находился внутри вертикального транспортера, осталось

жить по меньшей мере десять секунд.

Норберт вышел из лифта самым первым, а за его широкой спиной шагали Браин

с Говардом, за ними следовали Вербер, Мелисса, Стен. Последними вышли

Лейла и Катрина. То, что происходило дальше, не поддается описанию,

настолько это было страшно и внезапно. Можно сказать лишь единственное –

трос все-таки не выдержал и оборвался. Больше десятка людей, находившихся

на тот момент в пассажирском лифте, разверзая холодную тишину своими