12 смертей Грециона Психовского

– С печеньем? – уточнил Аполлонский.

– Да, с печеньем, с шоколадным.

– А, ну тогда все в порядке.

– Так вот, – вопрос не сбил Сунлинь Вана, словно бы был обыденным и задавался на каждом дне открытых дверей Алхимического Общества, которые почти наверняка проводились. Тайны тайнами, а маркетинг и имидж бренда никто не отменял. – Они кое-что поняли о том, как работает настоящая магия, настоящие заклинания, видные лишь по ту сторону бытия. Они поняли механизм, но пока не слишком хорошо овладели им на практике – тяжело вернуться к практике, когда твои предки тысячи и тысячи лет не помнили о таком полезном решении, как магия древних. Ну так вот, мы кое-что докрутили, кое-что додумали и…

– Вы хотите сказать, что на нашей стороне какие-то древние заклятья? – уточнил Брамбеус.

– Барон, я алхимик, а не маг. Я этой ерундой не занимаюсь, по моей части – ерунда другого рода. Профессор, – вновь обратился к Грециону старый китаец, – вы ведь знаете, что такое Василиск?

Психовский присвистнул.

– Обижаете!

– Да, – подтвердил Федор Семеныч. – Мы тут с Греционом как раз недавно о нем вспоминали.

– Отлично, – кивнул алхимик. – Тогда вы точно знаете, что Василиск – в некотором роде епархия алхимиков, и мы в нашем обществе, вместе с коллегами, теми самыми, изучали природу этого существа и его взгляд. Потому что любая тайная древности может стать ключом к Философскому Камню. Мы с коллегами подняли архивы, и после долгих дней размышлений пришли к выводу, что взгляд Василиска и взгляд Вавилонского Дракона идентичны по своей природе.

– Заххак говорил не смотреть в его глаза, чтобы не потерять себя, – вспомнил Грецион, а потом перед глазами всплыла картинка бесконечно глубокого взгляда. – Черт, зачем вы мне об этом напомнили!

Грецион закашлялся.

– Взгляд Вавилонского Дракона что, тоже убивает? – дрожащим голосом прощебетал Аполлонский, а такие моменты жалевший о том, что у него нет своего персонально панциря, желательно бронированного.

– Не совсем там, – продолжил Сунлинь Ван, настороженно смотря на трущего виски Психовского. – Я говорил о том, что природа взгляда похода – взгляд Василиска отбирает, утягивает жизнь, а Взгляд Вавилонского дракона… как нам кажется, утягивает саму суть человека, его я, или, если хотите, душу.

– Потерять самого себя… – пробубнил профессор.

– И нам кажется, что…

Договорить алхимик не успел – соседние кусты зашуршали. Китаец замолчал и настороженно развернулся на звук, барон же крепко схватил ружье и поднял его над головой.

– А ну выходи, подлый трус! А ни то я… – прорычал барон, как Король Джунглей, увидевший лесопилку в своих владениях. Но дальше угрожать не пришлось – из кустов вышла Инара.

– О, это леди, – опешил Брамбеус.

– Здравствуйте, – поклонился Сунлинь Ван.

– Здравствуйте и спасибо, – поклонилась Инара.

Грецион, проморгавшись, чтобы лучше видеть, спросил, не прекращая массировать виски:

– Вы что, знакомы?

– Мы все в каком-то роде знакомы, потому что все видели те следы на палубе лайнера…

– Ах ты ж старый хрен, – к горлу снова подступил комок злобы, и Психовский чуть не кинулся на алхимика – сил не хватила. – Почему же ты, тупица, не сказал этого раньше…

– Раньше я и сам этого не знал, а в Лемурии мы с вами разделились, – абсолютно спокойно, словно выпив до этого десять чайников чая с ромашкой, ответил старый китаец.

Психовский задумался на секунду.

– А, кстати! Знакомьтесь, Инара, дочка Бальмедары…

У Аполлонского аж челюсть отвисла.

– Но мы же похоронили вас…

– Долгая история, – отозвалась девушка.

– Надеюсь, что у нас будет время выслушать ее полностью.

– Инара, – Грецион наконец выпрямился. – Вы слышали предположения достопочтимого Сунлинь Вана? Вавилонский Дракон и есть то, что он говорит?

– Да, профессор, я же говорила вам, что Дракон – вместилище царей.

– Это был хренов ребус! – пошатнулся профессор. – Простите, простите, вдох-выдох, я в полном порядке.

– Вавилонский Дракон, как нам всегда рассказывали, и был создан с той целью, чтобы хранить души – давно, когда не было ни меня, ни вас, ни Духовного Пути, ни Заххака. Последний, кто посмотрит в глаза зверя, и умрет после этого – становится частью Вавилонского Дракона, его душа оказывается внутри его.

– Поэтому ваша мама и думает, – догадался Федор Семеныч, – что вы внутри Вавилонского Дракона. Но это не вы…

– Да, – кивнула Инара. – Но Вавилонский Дракон – вместилище царей, потому что перед тем, как наш, или Вавилонский правитель умирал, он специально смотрел в глаза зверя, попадая в его нутро. Вавилонский Дракон и есть помесь всех душ, попавших в него – и где-то на затворках его сознания живет то самое звериное «я», которое мне так стало жалко…

– Конечно же, – вдруг хлопнул себя по лбу Грецион. – Ритуал подменного царя!

Художник и барон непонимающе уставились на него.