1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

Почему первый удар был нацелен на Северо-Восточную Русь? Как замечал Вернадский, монгольское командование было в курсе, что Георгий Всеволодович «был сильнейшим из русских правителей. Поскольку Субэдэй намеревался продолжить поход далеко на запад, в киевские земли и затем в Венгрию, он должен был обеспечить безопасность своего северного фланга для будущих операций. Это делало уничтожение власти северорусских князей предпосылкой дальнейшей западной экспансии».

Джон Феннел хорошо характеризует летописные свидетельства о Батыевом нашествии: «Тон историй, содержащихся в Лаврентьевской летописи, сухой, он явно указывает на их современное событиям происхождение. Второй источник – это описание в Новгородской Первой летописи. Оно составлено из двух различных источников: не дошедшей до нас летописи рязанского происхождения и записи новгородца… Политические оценки, в частности, критика великого князя Владимирского за то, что он не послал военную помощь сражавшейся Рязани, не имеют ничего общего с позицией летописца Юрия…

Третья летопись, описывающая первый этап похода Батыя, Ипатьевская, последовательно отражает один из южнорусских источников. Ей недостает подробностей, местами она туманна и неточна… С идеологической точки зрения эта летопись представляет интерес лишь постольку, поскольку явно пытается очернить князей Суздальской земли, по отношению к которым летописец-южанин вряд ли мог питать какие-либо добрые чувства… Только несколько мелких подробностей добавляет к основному описанию в Новгородской Первой летописи автор компилятивной “Повести о разорении Рязани Батыем”, но в целом этот рассказ совпадает с версией новгородского летописца и восходит к несохранившейся рязанской летописи».

Лаврентьевская летопись лаконична. «В то же лето, на зиму, пришли с восточной стороны на Рязанскую землю, лесом, безбожные татары, и начали разорять Рязанскую землю и захватили ее до Пронска; захвалили и Рязань весь и пожгли его, и князя их убили, кого же взяли, одних распинали, других расстреливали стрелами, иным же завязывали руки назад; и много святых церквей предали огню, и монастыри и села пожгли, имущества немало отовсюду взяли; после этого пошли на Коломну».

Здесь ничего не говорилось о позиции Георгия Всеволодовича в начале Батыева нашествия. Зато куда больше деталей, для великого князя крайне неблагоприятных, добавляют другие источники, прежде всего, имеющие рязанское происхождение – через Новгородскую Первую летопись к написанной на основе ее сведений, а также легенд и фольклора в XVI веке «Повести о разорении Рязани Батыем».

Итак, в начале зимы 1237/38 года татары расположились станом на реке Онузе, одном из притоков реки Суры. Отсюда Батый направил к рязанским князьям послов с требованием десятой части их имения в людях и конях. Повесть сообщает: «пришел на Русскую землю безбожный царь Батый со множеством воинов татарских и стал на реке на Воронеже близ земли Рязанской. И прислал послов непутевых на Рязань к великому князю Юрию Ингваревичу (Игоревичу. – В.Н.) Рязанскому, требуя у него десятой доли во всем: во князьях, во всяких людях и в остальном».

Великий князь рязанский Юрий Игоревич поспешил созвать совет – брата Олега Красного, своего сына Федора и пятерых племянников: Романа, Ингваря, Глеба, Давида и Олега Ингваричей. На совете было решено: надо защищаться. Князья дали ответ послам: «Когда мы не останемся в живых, то все ваше будет».

«Юрий Игоревич послал за помощью к Юрию Всеволодовичу во Владимир и к Михаилу Всеволодовичу в Чернигов. Но ни тот, ни другой не помогли рязанцам».

Роль Георгия Всеволодовича выглядит крайне неприглядно. Он отказал в помощи. Новгородский летописец предельно критичен: «Послали же рязанские князья к Юрию Владимирскому, прося помощи или чтоб сам пошел. Юрий же сам не пошел, не послышал мольбы рязанских князей, но сам хотел, отдельно биться. Но уже гневу Божию нельзя было противиться. Как сказано было в древности Иисусу Навину Богом; когда вел их в землю обетованную, тогда сказал:

– Я пошлю сначала на них недомыслие, и грозу, и страх, и трепет.

Так же и у нас отнял Господь сначала силу, а недомыслие, и грозу, и страх, и трепет вложил в нас за грехи наши».

Новгородский летописец, в принципе враждебно настроенный в отношении Георгия Всеволодовича, задал тон всем последующим авторам. В том числе и «Повести», где сказано: «И услышал великий князь Юрий Ингваревич Рязанский о нашествии безбожного царя Батыя и тотчас послал в город Владимир к благоверному великому князю Георгию Всеволодовичу Владимирскому, прося у него помощи против безбожного царя Батыя или чтобы сам на него пошел. Князь великий Георгий Всеволодович Владимирский и сам не пошел, и помощи не послал, задумав один сразиться с Батыем».