1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

Раздробленность Руси, называй ее феодальной или как-то еще, не была фигурой речи. Георгий Всеволодович не был «верховным правителем Руси», ни формально, ни де-факто. Он был одним из самых влиятельных князей, может быть, даже самым влиятельным. Но он не был даже «первым среди равных». А сама Владимиро-Суздальская Русь была расколота на семь княжеств, каждое из которых имело собственное представление о способах обеспечения своей безопасности.

Характер угрозы со стороны монголов был не до конца ясен лидерам Руси. Полагаю, существовало их восприятие как еще одного степного племени – на смену половцам, которых уже не слишком боялись. Недооценка противника была налицо. Или, напротив, могла существовать адекватная оценка силы противника – особенно с учетом опыта Калки – и понимание принципиальной неспособности ей противостоять с надеждой на спасение с помощью дипломатии и заступничества Господа.

Непосредственные планы монгольского командования были не известны никому, кроме самого этого командования. При той географии развертывания монгольских сил к осени 1237 года, которая была известна Георгию Всеволодовичу и, полагаю, могла быть известна другим князьям, основного удара можно было ждать как на северо-западе – в сторону Рязани, Владимира и Новгорода, так и на юго-западе – в сторону Чернигова, Киева, Галича и Венгрии.

В этих условиях не было даже понятно, где собирать единое общерусское войско, если бы этот вопрос встал в практическую плоскость – на севере или на юге. Да и кто бы мог назвать это место и возглавить объединенное командование?

Пудалов справедливо замечал по поводу возможности успешно противостоять монголам: «Противопоставить этой силе Русь мало что могла: быстро передвигавшейся коннице противостояли лишь конные дружины князей да наспех собранные пешие рати, явно уступавшие монголам в боевой подготовке. Единый план обороны в условиях первой трети XIII века был невозможен, а военные силы русских княжеств заранее обрекались на распыление: не зная, куда направят свой удар татары, приходилось заботиться о прикрытии всех земель».

Георгий Всеволодович в принципе предпочитал дипломатические способы разрешения проблем и, очевидно, не исключал возможности договориться с монголами на приемлемых для себя условиях.

Вероятно, монголы до последнего давали ему понять, что мирный исход возможен. Дезинформация противника (помимо запугивания) для них была одной из главных целей переговоров. В распоряжении монгольских военачальников теперь уже были опытные китайские, уйгурские и хорезмийские дипломаты, разведчики и мастера психологической войны.

Хрусталев предполагает и такие возможные стратегические расчеты Георгия Всеволодовича: «Он считал, что кочевники не пойдут севернее Оки, к чему были основания из прежнего опыта. Если не вступать с ними в открытый конфликт, они не решатся углубляться в лесистую местность, а предпочтут южнорусские земли. К Рязани еще можно подойти, минуя лесные массивы, но к Владимиру Залесскому – никак… На Калке русские вступили в бой с монголами в открытом поле, что закончилось поражением. Следовательно, теперь нужно действовать совершенно иначе: наступательных действий не предпринимать, затягивать кочевников в укрепленную крепостями и окруженную лесами местность, изматывать мелкими стычками на ограниченном пространстве».

Похоже на правду. С учетом такой тактики готовились к отражению нападения в том числе и на восточных рубежах Руси. «Надо было крепить границы в Запьяньи и на Оке, усиливать крепости, затаскивать камни на крепостные стены, ковать оружие, – писал Макарихин. – В Городце на Волге стали насыпать новый, окольный вал с юга. В Нижнем Новгороде углублялись рвы вокруг детинца. На границу были высланы дополнительные сторожи. Укреплялся стольный град Владимир».

Генерал Мороз, который поможет в войнах с Наполеоном и Гитлером, в случае с монголами продемонстрировать свою силу не мог: сейчас Улан-Батор соревнуется с Москвой за звание самой холодной столицы на планете. А скованные льдом реки оказались идеальными дорогами, ведущими к русским городам.

Была ли Русь готова к войне?

Как выяснилось, никто не был готов к войне с монголами, а уж тем более с империей Чингизидов.

У Руси был лишь один крохотный и гипотетический шанс выдержать удар хотя бы на время: если бы она в тот момент была единым централизованным государством с самодержавной властью, способной мобилизовывать все материальные и человеческие ресурсы и обеспечивать централизованное командование единой вооруженной силой, хорошо обученной и мотивированной. Как это было у монголов. Но на Руси ничего похожего и близко не было. А даже если бы и было, монголы вместе с воинами из других захваченных ими земель Евразии все равно имели бы подавляющее превосходство.

Кузнецов прав, констатируя, что «у Георгия Всеволодовича не было сил, чтобы реально противостоять той мощи, которая обрушилась на его земли».

Гибель Рязани