1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

Германская империя хотя и враждовала с курией, но в прибалтийском вопросе их интересы совпадали. Политические цели и германских императоров, и папской курии требовали создания здесь постоянных феодальных колоний для контроля над балтийской торговлей и политического давления на Швецию, Норвегию, Данию и Польшу, а главное – для наступления на Русь, чтобы обеспечить алчное немецкое дворянство новыми землями, а католическую церковь – источниками богатых доходов.

Момент для вторжения был выбран подходящий, ибо земли Верхней Руси не имели единой политики в балтийском вопросе. Эстония и Латвия находились в даннической зависимости от Новгорода, Пскова и Полоцка, борьба за влияние на эти сильные боярские центры шла между владимиро-суздальскими и смоленскими князьями».

Папа Целестин III (1191–1198) провозгласил крестовый поход, дав отпущение грехов «всем тем, кто, приняв крест, пойдет для восстановления первой церкви в Ливонии».

После нескольких неудачных операций удалось осуществить настоящий прорыв. Бременский каноник Альберт Буксгевден при поддержке папы Иннокентия III, германского короля Филиппа и датского короля Вальдемара II привел крестоносцев на 23 судах в устье Двины, где была захвачена Земгальская гавань и построена в 1201 году крепость Рига. Чтобы иметь постоянную военную силу, рассказывал Соловьев, «Альберт сперва начал было вызывать рыцарей из Германии и давать им замки в ленное владение, но это средство могло вести к цели только очень медленно, и потому он скоро придумал другое, более верное, именно основание ордена воинствующих братий по образцу военных орденов в Палестине; папа Иннокентий III одобрил мысль Альберта, и в 1202 году был основан орден рыцарей Меча, получивший устав Храмового ордена; новые рыцари носили белый плащ с красным мечом и крестом, вместо которого после стали нашивать звезду: первым магистром их был Винно фон Рорбах. Таким образом, немцы стали твердою ногой при устьях Двины». Меченосцы начали стремительную экспансию из Риги, которая шла в направлении Пскова и Полоцка.

Как же смотрели на эти посягательства князья полоцкие? «Они привыкли ходить войною на чудь и брать с нее дань силою, если она не хотела платить ее добровольно. Точно так же хотели они теперь действовать против немцев: в 1203 году полоцкий князь внезапно явился перед Укскулем и осадил его; неприготовленные к осаде жители предложили ему дань, он взял ее и пошел осаждать другой замок – Гольм, но сюда епископ уже прислал гарнизон, и русские, потеряв много лошадей от стрельбы осажденных, отступили от замка», – отмечал Соловьев.

После этого, беспощадно подавляя латышское население и привлекая на свою сторону часть ливской знати, крестоносцы, несмотря на сопротивление латышских и русских воинов, овладели главными опорными пунктами полоцкой власти в Нижнем Подвинье – крепостями Кокнесе (1207), Селпилс (1208), Ерсике (1209), закрепившись на землях ливов, селов и южных латгалов.

Полоцкий князь Владимир в 1210 году был вынужден подписать с епископом и орденом «вечный мир», по которому признавал сделанные ими приобретения, а те признали его сюзереном и обязались ежегодно выплачивать издавна шедшую Полоцку ливскую дань.

Всеволоду Юрьевичу и его сыновьям приходилось теперь иметь в виду новые геополитические вызовы с северо-запада. Угроза с запада – то, что должно обязательно рассматриваться в череде факторов, определявших логику князей Владимиро-Суздальского княжества, которые часто являлись и новгородскими князьями.

Но тогда еще никто не подозревал, что главная угроза зрела на востоке.

Свою империю начал создавать Чингисхан. Она окажется самой большой в истории человечества.

Глава 3 Георгий Всеволодович. Восхождение

Отец на вершине

Юные сыновья Всеволода рано были вовлечены в большую древнерусскую политику, которая никогда не обещала князьям и их детям спокойной жизни. За отчины и дедины столы шла непрекращавшаяся борьба.

Особенно острое соперничество шло за княжения в землях, не закрепившихся прочно за какой-то одной княжеской ветвью – Киевской, Новгородской, Галицкой, Переяславской. Владимиро-суздальским Юрьевичам (потомкам Юрия Долгорукого) противостояли три другие сильнейшие династии – черниговские Ольговичи, волынские Изяславичи и смоленские Ростиславичи.

У Всеволода Большое Гнездо к рубежу веков (не в тогдашней хронологии, естественно) были осязаемые преимущества – старшинства в династии, авторитета и военной силы. Он пользовался все большим влиянием на Руси, но это не означало гегемонии. «Не имея опасных совместников внутри России, Всеволод старался утвердить безопасность границ своих, – писал Карамзин. – Половцы за деньги служили ему, но в то же время, кочуя от нынешней Слободской Украинской до Саратовской Губернии, беспокоили его южные владения, особенно же пределы Рязанские: он сильным ополчением устрашил варваров, ходил с юным сыном, Константином, во глубину степей, везде жег зимовья Половецкие, и Ханы, сняв свои многочисленные вежи, от берегов Дона с ужасом бежали к морю».