14 встреч с русской лирической поэзией

И как вершина бюрократического абсурда звучит «спокойнейший голосок секретаря», резко контрастирующий с восклицаниями орущего и мечущегося лирического героя («Зарезали! Убили!»), у которого «от страшной картины свихнулся разум»:

Оне на двух заседаниях сразу.
В день
заседаний на двадцать
надо поспеть нам.
Поневоле приходится раздвояться.
До пояса здесь,
а остальное
там.

Сатирическая тональность стихотворения проявляется в том, что автор создаёт комические ситуации, нарушая при этом жизненное правдоподобие, а в самом конце произведения рисуя фантастическую, гротескную картину.

Выбор поэтом эмоциональной тональности

Есть у Е.А. Евтушенко замечательное стихотворение – «Само упало яблоко с небес…» (1995), написанное в идиллической тональности.

Читая стихотворение, мы видим яблоко, упавшее с небес или подброшенное бесом, сбитое ангельским крылом с ветвей или руладой соловья.

Яблоко ударилось «нежным боком». Удар был такой силы, что из него брызнул «шипящий сок». Кажется, это яблоко просит героя стихотворения только об одном – подобрать его («чуть зазвенели зёрнышки внутри»).

Яблоко лежит в росе, отдыхая телом и душой, «как малая планета на большой» (сильный образный ход!). Но в его трещину «вожделеюще» вползает оса, которую лирический герой не замечает. И вот он вносит яблоко в комнату. Из яблока вылетает оса и поёт на разные голоса, притом для неё поэт находит очень точный визуальный образ:

…как будто золотинка жизни той,
где жало неразлучно с красотой.

Жало, то есть боль, страдание, тяжёлое испытание, и красота оказываются рядом.

Но чем больнее времени укус,
Тем вечность обольстительней на вкус.

Философская мудрость, связывающая время с самой вечностью. Полное приятие жизни, без которого идиллическая тональность немыслима.

Но подумаем о возможной альтернативе. Поэт мог развить образный ход, связанный с осой, заменив в заключительной части стихотворения идиллическую тональность драматической. Хватило бы одной дополнительной строфы! А ведь во многих стихотворениях определённым образом сочетается несколько эмоциональных тональностей! Но не здесь!

Поэт не хотел разрушить ту гармонию мира, которую запечатлел на языке образов в своём стихотворении. Достаточно было упомянуть о том, что реальность сложна, что в ней есть место для укусов, боли, но развивать эту мысль – означает нарушить некий баланс сил, который столь дорог поэту.

Выбор эмоциональной тональности зависит от того, какую картину мира хочет запечатлеть поэт в своём лирическом стихотворении и как он к этой картине относится.

Встреча вторая Муза

Кто такие Музы?

Олимпийские Музы классической мифологии являются дочерями Зевса и обитают на Геликоне. Отметим, что в эпоху эллинизма они воспринимались древними греками как символические образы: Эрато – Муза лирической поэзии с лирой в руках; Эвтерпа с флейтой сопровождает лирическую песнь; Каллиопа – Муза эпической поэзии и знания со свитком и палочкой для письма; Клио – Муза истории с теми же атрибутами; Мельпомена – Муза трагедии с трагической маской и венком из плюща; Полигимния – Муза серьёзной гимнической поэзии; Терпсихора – Муза танца с лирой и плектром (приспособлением для извлечения звуков); Талия – Муза комедии с комической маской; Урания – Муза астрономии с небесным сводом и циркулем. Музы подчиняются богу искусств Аполлону, получившему имя Мусагет.

Гюстав Моро. Аполлон и девять муз. 1856

В многовековой литературной традиции Муза – это символ поэтического творчества, вдохновения.

Древнеримская традиция В двадцать шестой оде из книги первой древнеримский поэт Гораций пишет (оды даны в переводе А.П. Семёнова-Тян-Шанского):

Любимец Муз, я грусть и волнения
Отдам развеять ветрам стремительным
В Эгейское море. […]

О Муза, сердцу любезная!

Ключей ты любишь свежесть; свей же,
Свей же для Ламия цвет весенний

В венок душистый. Что без тебя моя

Хвала? Достоин быть он прославленным
Тобой и сёстрами твоими. […]

Древнеримский поэт готов воспеть своего друга, достойного быть прославленным. Но его слова – ничто по сравнению с теми почестями, которыми одарит Ламия Муза, символом которых и является душистый венок, сохраняющий в себе «цвет весенний», то есть признак подлинной жизни.