150 часов до встречи

Город покоряет атмосферой прямо со въезда. Как же хочется выйти да прогуляться по казанским улицам, да только теперь просить остановиться я уже стесняюсь. Что ж, придётся довольствоваться всеми достопримечательностями из окна машины. Мы проезжаем мимо ЗАГСа, построенного в форме огромной чаши, Вселенского храма, который сочетает в себе стили архитектуры различных религий, а ещё множество православных церквей и мусульманских мечетей.

Во время поездки меня берёт жуткий измор. Старичок припарковался в уютном районе на восточной стороне города. Поблагодарив его за рефлексирующую поездку, я с вещами наперевес направляюсь в кафе восточной кухни. Собственно, когда мне ещё раз удастся насладиться пряными сладостями на их родной земле?

Цены, конечно, впечатляющие, поэтому приходится ограничиться всего одним блюдом. Я заказываю порцию пахлавы и немного нервничаю, когда время ожидания подходит к точке кипения, но вкус пахлавы оправдывает всё произошедшее. Этот приятный хруст запечённого теста с орешками и тающий во рту, сладкий растекающийся мёд и ароматные специи вызывают эйфорию. Я смакую каждый маленький кусочек и еле сдерживаюсь, чтобы не слизать остатки с тарелки.

«Будет повод заехать сюда на обратном пути» – утешаю сам себя.

Поскольку практически всю Казань я уже увидел через окно машины, а сейчас я нахожусь на выезде, думаю, возвращаться к достопримечательностям смысла нет, лучше сразу поехать дальше.

И в итоге я дохожу до самого знака «Казань» с перечёркивающей полосой. Идти дальше я больше не могу – ноги достаточно подзабились.

По привычному сценарию все машины вмиг исчезают: за следующие минут пятнадцать на горизонте не появляется ни одной, а мой мочевой пузырь ноет от нужды освободиться. Я отхожу от знака, и только стоит мне начать ссать, как назло, издалека раздаётся рёв мотора. И я бы рад натянуть штаны и выбежать на трассу, да только я так долго терпел, что остановиться уже невозможно.

Не успеваю я поныть про себя, что проссал свой единственный шанс, как вдруг машина тормозит прямо позади меня. Меня обуревает страх. Зачем кто-то будет останавливаться, увидев поздним вечером человека в поле? Лично у меня бы возникли те ещё подозрения.

Пока я вожусь с ширинкой, хлопает водительская дверца.

– Ты не охренел ли? – раздаётся мягкий бархатный голос за моей спиной.

Обернувшись, вижу молодого пацана ростом метра в полтора.

– Эм… нет, – в замешательстве отвечаю я.

– Чем тебя так Казань не угодила, что ты решил её знак обоссать? – потешается он, пытаясь создать грозный вид.

– Да я… приспичило просто внезапно.

Пацан фыркает.

– Тебя подвезти куда-то надо? – спрашивает он.

– В сторону Набережных Челнов, – улыбаюсь я госпоже фортуне.

– Тогда на заднее садись, – вновь фыркает он. – Только не обоссысь там.

Я залезаю в машину, даже не подозревая, что кроме водителя в ней есть кто-то ещё, но с переднего сидения ко мне оборачивается парень монголоидной внешности.

– Салам, брат, – говорит он, протягивая руку.

– Салам, – в тон ему отвечаю я.

Вдвоём они переговариваются на другом языке – татарском, очевидно. Понимая, что никак не смогу вклиниться в их беседу, я втыкаю наушники, но тут ко мне оборачивается водила:

– А тебе конкретно в Челны нужно?

– Ну вообще мне нужно до Новосибирска добраться.

– Охренеть, нахер тебе в такое очко?

– В гости, – уклончиво отвечаю я.

– Может тебе лучше на самолёте? Можем доставить прямиком до Аэропорта.

– Если б были деньги, я бы сразу улетел, – устало вздыхаю я.

– Ну смотри, нам всё равно по пути, так что у тебя есть время передумать.

– Так куда вы?

– Нам дальше по Оренбургскому тракту.

– А там что?

– Увидишь, – фыркает он.

С минуту я колеблюсь: с одной стороны – после приключений с Викой и Сашей мне уже не хочется ни во что ввязываться, но с другой… меня снова захватывает дух авантюры, и я соглашаюсь.

– Братан, а тебя как зовут, забыл спросить?

– Паша.

– А, ну я Ванёк. Сам откуда едешь?

– Из Тулы.

– Ещё одно очко, значит.

– Ну, вообще это рядом с Москвой.

– Я знаю, – уже привычно фыркает он. – Москва – тоже очко. Я там был пару раз, ваще-е не понравилось. Люди какие-то злые, постоянно торопятся куда-то. Вот у нас в Казани вообще всё тихо и мирно.

Я вспоминаю многочисленные рассказы из интернета, в которых девушки, отдыхавшие в Татарстане, жалуются на то, как их похищали на улицах, запихивали в тачку и увозили, но с татарами эту тему я предпочту не поднимать.

– Ты, кстати, не похож на татарина, – оговариваю я внезапную мысль, рассматривая через зеркало заднего вида его глубоко посаженные, но не слишком узкие голубые глаза. И только после сказанного задумываюсь, не слишком ли по-нацистски? Но Ваня лишь снова фыркает.

– Братан, в Татарстане не только татары живут.

– Ну, я не про самих татаров, а типа… ну жителей.

– А жителей вообще-то называют татарстанцами. Это такая же разница, как между русскими и россиянами.