16 лѣтъ въ Сибири

Поэтому до послѣдняго времени вполнѣ оправдывалась характеристика Сибири, какъ огромной тюрьмы, имѣющей, благодаря естественнымъ своимъ условіямъ, болѣе надежную ограду, чѣмъ какую представляютъ всякія искусственныя стѣны и наемныя стражи. Но такой непреоборимой тюрьмой Сибирь въ описываемое мною время являлась только для насъ, политическихъ ссыльныхъ, не знавшихъ условій тайги, уголовные же арестанты легко въ ней оріентировались. Естественно, поэтому, что у нѣкоторыхъ изъ насъ возникалъ планъ бѣжать изъ Сибири вмѣстѣ съ бродягами. Но такія попытки могли имѣть лишь самый трагическій исходъ: въ надеждѣ поживиться отъ политическаго деньгами, а то и однимъ лишь его платьемъ, уголовные не остановятся передъ рѣшеніемъ убить его. Такимъ только образомъ, полагаютъ, погибъ въ Сибири въ 1880 г. Влад. Избицкій; онъ, какъ я уже упоминалъ, удачно «смѣнился» въ пути съ уголовнымъ арестантомъ, но затѣмъ, по всей вѣроятности, былъ убитъ въ тайгѣ его же сокомпаніонами — бродягами.

Но не только политическіе, — сами уголовные не довѣряютъ въ пути другъ другу. Въ этихъ случаяхъ они принимаютъ одинъ противъ другого всевозможныя предосторожности; такъ, каждый изъ нихъ предлагаетъ другому ніти впередъ по таежной тропѣ изъ боязни быть убитымъ идущимъ сзади попутчикомъ.

Политическіе, рѣшавшіеся устроить побѣгъ въ пути, предпочитали поэтому самостоятельно пускаться въ тяжелое странствованіе и, такимъ образомъ, предоставляли свою судьбу всевозможнымъ случайностямъ.

«Однажды, разсказывалъ мнѣ Властопуло[24], одинъ изъ такихъ бѣглецовъ, — когда мы вдвоемъ съ Козыревымъ[25] блуждали по тайгѣ, мы къ ужасу своему увидѣли, что прямо на насъ идетъ медвѣдь. Скрыться отъ него рѣшительно некуда было. Легко себѣ представить наше состояніе. Прислонившись къ дереву, мы ждали, что будетъ. Но „Мишка“ прошелъ мимо, никого изъ насъ не тронувъ, — надо полагать, онъ былъ сытъ въ тотъ моментъ».

Зная по наслышкѣ о всѣхъ подобныхъ опасностяхъ большинство изъ насъ не строило никакихъ плановъ на счетъ побѣга съ пути. Но два лица — Марія Калюжная, осужденная на 20 л. каторжныхъ работъ и студентъ Іорданъ, ссылавшійся административнымъ порядкомъ въ Восточную Сибирь на 5 л., — собирались бѣжать, несмотря ни на какія препятствія. Молодые — каждому изъ нихъ было лишь по 20 л. — они страстно желали поскорѣе очутиться на свободѣ; но ни одна изъ многочисленныхъ, задуманныхъ ими попытокъ, не привела ни къ чему. Скажу уже здѣсь къ слову, что эти лица такъ и не дождались воли: оба они скончались въ Сибири. О трагической судьбѣ Калюжной мнѣ еще придется говорить ниже.

ГЛАВА XV Среди преступныхъ типовъ

Отъ Томска до Кары, на огромномъ пространствѣ почти въ 3000 верстъ, было около 40 человѣкъ конвойныхъ офицеровъ. Несмотря на то, что между ними, конечно, попадались люди съ самыми противоположными характерами, но всѣ они совершенно одинаково вели себя по отношенію къ уголовнымъ. Мнѣ не приходилось въ пути наблюдать, чтобы офицеръ злоупотреблялъ своею властью надъ уголовными; не случалось также слышать, чтобы онъ не выдалъ арестантамъ чего-либо полагавшагося имъ по закону. Между тѣмъ, я знаю случаи, когда конвойные офицеры попадали даже подъ судъ за разнаго рода злоупотребленія по отношенію къ подчиненнымъ имъ солдатамъ. Принимая во вниманіе совершенную изолированность этаповъ, расположенныхъ въ огромномъ большинствѣ случаевъ вдали отъ какихъ-либо административныхъ мѣстъ, а, слѣдовательно, и отъ всякаго контроля, не трудно себѣ представить, какъ нѣкоторые офицеры пользовались исключительнымъ своимъ положеніемъ. По преимуществу люди съ крайне ограниченнымъ образованіемъ, полученнымъ въ юнкерскихъ училищахъ, они, конечно, находили главное развлеченіе въ водкѣ и картахъ. Неудивительно, поэтому, что нѣкоторые изъ нихъ совершали всевозможныя безобразія и беззаконія, — пропивали и проигрывали солдатскія деньги, застявляли нижнихъ чиновъ чрезмѣрно работать на себя, жестоко наказывали ихъ и т. п.