16 лѣтъ въ Сибири

Хотя не столь активно, какъ перечисленныя лица, онъ также принималъ кое-какое участіе въ нѣкоторыхъ предпріятіяхъ затѣвавшихся въ то время въ южныхъ университетскихъ городахъ и въ февралѣ слѣдующаго года онъ былъ арестованъ во время знаменитаго вооруженнаго сопротивленія, оказаннаго въ Кіевѣ, въ одной изъ квартиръ на Жилянской улицѣ. Затѣмъ вмѣстѣ съ Дебагорій-Мокріевичемъ, Маріей Ковалевской, и др., онъ приговоренъ былъ къ каторжнымъ работамъ и отправленъ на Кару. По пути, какъ извѣстно, онъ, Мокріевичъ и Избицкій смѣнились съ уголовными арестантами-поселенцами. Но, прибывъ въ деревню, куда онъ былъ назначенъ, онъ по оплошности замѣшкался въ ней дольше, чѣмъ слѣдовало. Поэтому, когда кто-то изъ уголовныхъ выдалъ начальству про состоявшіяся три смѣнки, дано было знать въ ту деревню, куда П. Орловъ отправился и его нашли еще тамъ.

Въ немъ я почти сразу же встрѣтилъ наиболѣе рѣзкаго антогониста и противника марксистскихъ воззрѣній. Очень неглупый отъ природы и довольно развитый человѣкъ, Орловъ стоялъ на точкѣ зрѣнія стараго народничества и все болѣе и болѣе склонялся къ «самобытности». Для него русскія соціальныя условія были наиболѣе обѣщающими успѣхъ для торжества соціалистическихъ идей, русскій революціонеръ являлся наилучшимъ типомъ общественнаго дѣятеля и т. п.

Онъ быстро прогрессировалъ въ этомъ направленіи и въ своихъ превозношеніяхъ всего русскаго въ спорахъ переходилъ нерѣдко границы, допустимыя для передоваго человѣка.

Къ числу молодежи «Дворянки» принадлежали еще: Моисей Диковскій, Филиппъ Давиденко, Иванъ Калюжный, Никита Левченко и Баламезъ. Но здѣсь я остановлюсь лишь на пожилыхъ обитателяхъ этой камеры.

Звонкевичъ или «Дѣдушка», какъ его всѣ звали, попалъ на каторгу за участіе въ приготовленіи бомбъ въ Одессѣ во времена Стрѣльникова и тамъ же былъ приговоренъ въ 1883 году къ смертной казни, которая замѣнена была ему вѣчной каторгой. Какъ мы уже знаемъ, онъ по дорогѣ на Кару, не доходя Красноярска, сдѣлалъ отчаянную попытку бѣжать, которая едва не стоила ему жизни. По возрасту, настроенію и характеру, «дѣдушка» мало подходилъ къ той веселой молодежи, которая составляла преобладающій контигентъ «Дворянки»: онъ проявлялъ склонности, присущія пожилому возрасту — любилъ поворчать и въ разсказахъ изъ старины, далеко не всегда интересныхъ, черезчуръ вдавался въ детали. Веселая молодежь «Дворянки» иногда отпускала шутки по поводу слабостей «дѣдушки» теребила и тормошила его, къ чему онъ относился добродушно. Въ молодости дѣдушка былъ студентомъ юридическаго факультета, но во время моего съ нимъ знакомства онъ мало проявлялъ склонности къ теоретическимъ дебатамъ, и я поэтому не знаю какихъ политическихъ воззрѣній онъ придерживался. Какъ южанинъ, онъ питалъ большую симпатію ко всему малорусскому и со своими земляками предпочиталъ говорить на родномъ языкѣ. Въ тюрьмѣ долгое время онъ исполнялъ обязанность «хлѣборѣза», т. е. разрѣзалъ большія ковриги на мелкіе ломтики, которые три раза въ день разносилъ по камерамъ. Любимцамъ своимъ онъ раздавалъ горбушки, что служило нерѣдко поводомъ къ остротамъ и шуткамъ. Тяжело было «дѣдушкѣ» жить въ тюрьмѣ. На волѣ были у него жена и взрослая дочь — курсистка, письма отъ которыхъ являлись едва ли не единственнымъ утѣшеніемъ въ его жизни.

Совсѣмъ въ иномъ родѣ былъ Гаврило Березнюкъ, настоящая фамилія котораго — Тищенко. Матросъ Черноморскаго флота, человѣкъ малограмотный, Березнюкъ отличался выдающимися нравственными качествами. Добродушный, чрезвычайно снисходительный къ другимъ, «Гаврило» мы какъ нѣкоторые въ шутку называли его «Гаужембло», пользовался почти всеобщимъ расположеніемъ. Привлеченный по дѣлу объ освобожденіи Медвѣдева лѣтомъ 1879 г. изъ Харьковской тюрьмы, куда онъ явился переодѣтымъ жандармомъ, онъ былъ приговоренъ къ смертной казни, которая замѣнена была ему безсрочной каторгой. Это было во время генералъ-губернаторства либеральнаго гр. Лорисъ-Меликова. Въ тюрьмѣ Березнюкъ былъ однимъ изъ наиболѣе стойкихъ людей: онъ никогда не шелъ на компромиссы съ начальствомъ, всегда отличался веселымъ расположеніемъ духа. Одна только его слабость подчасъ раздражала нервныхъ сожителей его. Не обладая ни малѣйшимъ голосомъ, Березнюкъ любилъ, однако, распѣвать высокимъ дискантомъ одну и ту же мелодію въ теченіе многихъ часовъ. При совмѣстной жизни такая склонность не всегда удобна. «Гаврило, перемѣни валъ», проситъ кто-нибудь изъ товарищей, но Гаврило, лишь послѣ долгихъ повтореній этого восклицанія, затягиваетъ другую, столь же однообразную мелодію вновь на многіе часы. Березнюкъ также былъ «должностнымъ лицомъ — „куроцапомъ“», такъ какъ онъ завѣдывалъ имѣвшимся у насъ въ тюрьмѣ курятникомъ; но временами онъ конкурировалъ съ «дѣдушкой» на почвѣ болѣе искусснаго разрѣзанія ковригъ и замѣнялъ его въ этой почетной должности.