16 лошадей

Он развернулся и пошел обратно в дом, оставив дверь открытой.

Купер последовала за ним и включила свет. Сняла пальто, повесила на руку. Размотала длинный и широкий серый шарф.

– Разуваться?

Алек молча прошагал на кухню. Зашумел чайник.

Купер сняла обувь и застыла у дивана. Сесть или постоять? Пойти за ним на кухню или ждать здесь?

В итоге решила подождать стоя.

Наконец услышала его хриплый голос.

– Чаю?

– Лучше кофе. Давай сама сделаю, если ты…

– Без молока и без сахара?

– Да, черный подойдет.

Через какое-то время Алек принес кружки с кофе, по одной за раз. В свою добавил молоко и два кусочка сахара.

Купер обвела комнату взглядом.

– У тебя тут, э-э… – Она нахмурила лоб, потом слегка улыбнулась, пытаясь устроиться поудобнее и не зная, что сказать. «Очень мило?» Купер раз десять приходила сюда без разрешения Алека и все равно не представляла, какие слова подойдут для описания этого места. – Извини, я не мастер комплиментов по этой части.

– Ничего страшного.

Они молча пили кофе. За окном набирала силы метель, в воздухе кружили большие пушистые снежинки.

– Из-за вас… – сказал Алек, глядя в свою кружку. – Из-за вас всех погиб мой сын.

Он покачал головой.

Купер замерла, широко раскрыв глаза.

Снег все падал, застилая траву и карнизы. В темноте у дома напротив мигали гирлянды.

– Я делала все, что могла…

– Значит, надо было делать больше.

Семейное фото с кухни теперь стояло на каминной полке в гостиной.

На снимке у Алека не щетина, а целая густая борода. И Саймон совсем маленький. Рядом с ними жена, они с Алеком обнимают друг друга и оба улыбаются.

– Не знаю, что ты там делала… – продолжал Алек. – Но этого было недостаточно.

Купер поставила кружку на стол.

– Зачем угощать кофе, если ты так плохо обо мне думаешь?

– Ну… – Алек почесал у глаза. – А как же иначе.

– Не поняла?

– Гостей всегда угощают кофе… – Рука затряслась, и он пролил темную жидкость на брюки, хотя сам, похоже, и не заметил. Выражение его лица вдруг переменилось. – Пожалуйста… – обратился он к ней с мольбой в голосе.

– Алек, в чем дело? – Купер встала с дивана.

– Прошу, позволь мне помочь, – прошептал он и выронил кружку. – Пожалуйста…

Глава 68

Купер не захотела оставлять Алека одного в таком состоянии и решила переночевать у него на диване.

– Как раз обсудим дело, – сказала она, хотя вовсе не собиралась его обсуждать.

Алеку было трудно подниматься по лестнице, и он устроился на втором диване.

– Я раньше плохо спал. – Он едва не улыбнулся, однако момент был упущен.

Купер отправилась наверх за одеялом. Прошла мимо пустого места на стене, где когда-то висело разбитое зеркало, поднялась по ступеням, запачканным однажды незнакомцем.

Когда она снова вошла в гостиную, Алек переодевался в футболку – достал ее из корзины для грязного белья. На спине у него она заметила шрамы, правда, не от недавней аварии, на вид очень старые.

– Необязательно меня караулить, – сказал Алек. – Со мной все будет нормально.

Купер, все еще одетая, села на диван, Алек сел на свой.

– Помнишь, я спрашивал про самый ужасный поступок в твоей жизни?

– Помню.

Оба молча улеглись на диванах. Алек казался таким маленьким, таким слабым…

– Мне и правда нужна твоя помощь, – тихонько заговорила через некоторое время Купер, видя, что глаза Алека открыты, хотя смотрит он в никуда. – Еще как нужна. И ты обязательно будешь участвовать в расследовании, просто… Просто я ждала, когда ты поправишься. Но теперь тебе уже лучше, верно? – Он отвернулся, и ее голос стал еще тише. – Мы найдем его, найдем того, кто это сделал. Мы найдем твоего мальчика… Все будет хорошо.

Алек ничего не ответил и не обернулся.

Купер выключила лампу на столике.

– Элизабет… – пробормотал Алек спустя долгое время. – То, как я с ней поступил…

В какой-то момент Купер показалось, будто он сказал что-то про Рождество, но потом сразу стало тихо. Может, Алек бормотал во сне?

Утром он начал задавать вопросы об острове, о сибирской язве, о разрушенных зданиях и бушевавших там пожарах, о яме и об отце, который устроил весь этот ужас. И даже сделал вид, словно ни о чем раньше не слышал, и ни разу не извинился. Алек без умолку болтал, а Купер его не прерывала. Пусть ищет связи, пусть ощутит хоть каплю надежды. Он изучал другие вспышки язвы, нашел информацию про испытания оружия на овцах, которые правительство проводило на далеких островах, а потом не до конца зачищало территорию. А если и здесь дело не просто в некомпетентности и халатности? Вдруг все это время им врали? Может, тут тоже проводят какие-то испытания?

В ближайшие дни Алек завалит ее вопросами, в том числе и об отцах, погибших на фермах, и об их детях, чьи жизни изменились навсегда. А пока что за завтраком он задал первый вопрос:

– С ним произошло то же самое?

– Не поняла?

– Может… он тоже стал мишенью преступников? Может, с ним и его семьей сделали то же, что и со мной?

– Нет никаких оснований предполагать, что в деле был замешан кто-то еще. Никто даже…

– Его дочь выжила, – не унимался Алек. – Надо с ней поговорить.

– Она не может разговаривать.