1600 лет под водой

— Этот негодяй влюбился в Барбару! — произнес Бастиан. Но вот и она освободилась тоже. «Что за странная рыба!» — подумал я, затем опустился в каюту и просмотрел все, что имелось в нашей библиотеке о рыбах, но ни в одном справочнике не было ничего похожего на нашего знакомца, хотя и упоминалось несколько видов прилипал. Кажется, наиболее близкое подобие описывалось в Малом атласе рыб, хотя и там цветная иллюстрация изображала эту рыбу синей сверху и с белым брюхом, тогда как наша прилипала была отчетливо окрашена в белое и черное. Я жалел, что ее не удалось сфотографировать, но оставалась надежда, что она не покинет нас до утра. Мы поужинали и после минимальной перепалки из-за обладания любимыми местами на палубе кое-как улеглись.

Но «кого покой и сон манит, тот моря пенного бежит». Не помню, кто это сказал, но он был тысячу раз прав. Неуспели мы сделать первый шаг в зыбкое царство грез, как разверзлось небо и под сверкание молнии и раскаты грома потоки воды обрушились на груду спящих тел. Последовал пугающе реалистический фрагмент из «Вальпургиевой ночи», кто-то неопознанный проделал не меньше четырех шагов в спальном мешке, прежде чем недостаток практики в традиционном виде школьного спорта, называемого «бег в мешках», поверг его наземь. Кто-то другой схватился за амфору, которая прокатила его по палубе и приземлила на груду глиняных черепков. Он не получил ни царапины, но посуда-то была как-никак двухтысячелетней давности.

В мгновение ока все набились в рубку. Во время этого столпотворения я пытался выяснить для себя, что же именно привязывает людей к яхтам. Мне вспомнились все лишения и невзгоды, все «капризы ветреной судьбы», которые так осложняли мою собственную жизнь. Но постепенно оптимизм стал брать верх. Почему яхты мне так по душе?! Почему я не мыслю свою жизнь без моря? Может быть, в этом повинен ветер, звонко поющий в снастях, и солнце, ласковым прикосновением благословляющее лоб, в то время как сам ты всем существом своим вздымаешься и опадаешь, плоть от плоти этого моря, которое наполняет биением жизни все тело твое, до самых кончиков пальцев, или ощущение, что время прекращает, неумолимый бег и мир погружается в небытие, а ты — повелитель своего корабля, познавший душу его и свою перед лицом вечной жизни?

…Дождь прекратился. Над нами всходило солнце. Я спустился в каюту и сделал себе крепкий кофе.

Глава XII Обломки, осадки, отшельники и акваплан

Первыми ныряли Барбара, Ли, Бастиан и я. На глубине шести метров мы вошли в слой ледяной воды и, слегка согревшись, пошли дальше, на дно. Это было ложе из песка и ила, испещренное ковыльными метелками водорослей. Видимость ничтожна. Все очень напоминало одно из тех болот под Дартмуром, которые выглядят такими необычными в липком предутреннем тумане.

Впереди вырисовывалась темная полоса. Конечно же, остов корабля, вот и ребра-рангоуты торчат из грязи. Подплыв ближе, я едва успел увидеть ряд полузасыпанных грязью пушечных ядер, ибо в следующую же минуту нивесть откуда свалился Ли, и все вокруг заволокло мутной пеленой.

Я всплыл метра на три и огляделся. Внезапно Бастиан схватил меня за руку и указал на дно. Что-то зашевелилось в зарослях, и мы оба бросились туда. Там, на дне, шевеля усами, сидел огромный рак-отшельник. Я попросил Бастиана подержать его, пока я наведу фотокамеру. К сожалению, Бастиан был незнаком с этим видом подводной деятельности и понял мою просьбу слишком буквально. Он вынул нож и бросился на противника. Я нажал спуск, но проклятая вспышка не сработала. Бастиан все еще преследовал рака, который резкими рывками пятился назад. Дело принимало печальный оборот, потому что рак двигался вспять с быстротой автомобиля, и каждый новый удар мощного хвоста уносил его еще на метр назад. Я понял, что он вот-вот исчезнет в мутном круговороте.

Пока Бастиан занимал плацдарм для новой атаки, я ухитрился и схватил рака сзади. Это было моим просчетом, потому что мгновением раньше Бастиан ринулся в последнюю, решительную схватку. Его нож пощадил меня, зато акваланг нанес мне искрометный удар в лицо, сдвинув наполовину маску, которая тут же наполнилась водой. Держа отчаянно вырывающегося рака в одной руке и фотокамеру в другой, я не мог и думать о том, чтобы очистить маску от воды. К счастью, сквозь водяную призму я смог разглядеть Бастиана и сунул ему в руку строптивого представителя семейства ракообразных. Затем, кое-как выдув воду из маски, я еще раз попытался запечатлеть участников схватки. Удержать большого рака довольно трудно, особенно если не знаешь, где у него голова, где хвост, который, кстати сказать, усеян снизу доверху двумя рядами шипов, способных нанести глубокие болезненные раны каждому, кто безрассудно нападет на их обладателя с задней стороны. Кроме того, размягченная водой кожа рук покрывается порезами об острые края раковины. Бастиан получил сполна и то и другое.