1600 лет под водой

Примерно в это время в Лондон приехала моя жена Бел. Она была первоклассной ныряльщицей, позировала Ли Кеньону на съемках подводного фильма. Бел была также отличной кулинаркой, а при случае могла постоять час-другой за штурвалом. Она слышала от меня о погребенном городе, но не предполагала, что в качестве взноса за участие в экспедиции ей придется корпеть над целыми томами переписки с бесчисленными корреспондентами, собирать по крохам в мудреных книгах и замшелых рукописях сведения обо всем, что касалось людей, облаченных в хитоны и тоги, их деяний и замыслов.

Наконец, перед самым отплытием я связался с Ником Флеммингом, секретарем Общества подводных исследований Кембриджского университета. Он был очень огорчен тем, что не сможет участвовать в экспедиции лично, но отрядил троих из своей группы. Его водоплавающие и водоныряющие коллеги выразили согласие поработать с нами интереса и искусства ради, но сугубо за свой собственный счет. Таким образом, мы вполне могли дерзнуть и попытаться внести свою лепту в воскрешение Эпидавра — города, погребенного в море.

Глава IV По Средиземному морю

Плавание в Цавтат вдоль иллирийского побережья, где изменчивый нрав Средиземного моря сулит неожиданности, как и души людей, что населяют эти берега, не обошлось без приключений.

После пяти дней пребывания в Гибралтаре, у причала местного яхт-клуба, мы заполучили наконец то, ради чего, собственно, и приехали сюда, — автоматический штурман фирмы «Маркони». Ветер мешал нам испытать его по всем правилам, но, насколько я мог себе представить, это была голубая мечта яхтсмена. Одно из чудес нашего века представляло собой несколько железных ящиков, набитых хитросплетениями загадочных проволочек и аккуратными механизмами. Вы устанавливаете курс, запускаете машину, а потом, заклинив клапан, даете судну плыть по воле волн. Не правда ли, удобно? И не нужно никакого рулевого, только поглядывай себе, чтобы с кем-нибудь не столкнуться.

Вторым приобретением была гидравлическая якорная лебедка. Отныне мы не будем больше мучиться с тяжеленной цепью. Только яхтсмену понятно, что это значит, особенно на больших глубинах, типичных для Средиземного моря.

Оставалось ждать, пока прибудет акваланг с двумя баллонами да маска с круговым обзором, которая незаменима для подводных съемок. Чтобы как-то убить время, мы решили пойти в Алхисерас, расположенный на испанском побережье близ Гибралтара, а заодно испытать наш автоштурман и наполнить тамошним добрым вином сорокалитровый бочонок.

На следующий день пришла телеграмма: оказывается, акваланг выслан до востребования в Неаполь, так что больше незачем торчать в Гибралтаре.

…Мы отплыли в Неаполь в наилучшем расположении духа, предвкушая безмятежную двухдневную прогулку по морю. Но уже на второй день поднялся ветер, а потом три дня штормило, да так, что, казалось, этому не будет конца.

Некогда уютная каюта превратилась в месиво из книг, мокрого белья, перепутанной одежды, среди которых путешествовали из угла в угол неприкаянные банки сардин и размокшие пакеты с мукой. Меня всегда приводит в изумление, как быстро, за какие-нибудь два-три дня непогоды, все то, что было тщательно увязано, затянуто и скреплено, превращается в содом и гоморру.

Наконец впереди показалась земля. По моим расчетам это был мыс Спартивенто на юге Сардинии. Местоположение трудно определить в такую погоду, когда не видно ни звезд, ни солнца.

Видимость была никудышной, и я решил идти вдоль берега. Вдруг из машинного отделения послышался металлический скрежет. Я перевел ручку на «самый малый» и попытался по возможности отойти от берега. Но скрежет не только не прекратился, а, наоборот, усилился. Передав штурвал Бел, я метнулся в машинное отделение и, еще не поняв, в чем дело, нутром ощутил, что надо остановить машину. Теперь надо выключить двигатель и снова на палубу.

— Так держи, пока еще есть скорость, только не нарвись на скалу! — крикнул я Бел.

Мы подняли паруса. Теперь «Язычник» легко разрезал воду. Вообще-то столь малый парус не сдвинул бы яхту с места, но в такой ветер она неслась, как призовой конь. С парусами, трещавшими от напряжения, и надрывающимся мотором мы проскользнули метрах в пяти от прибрежных скал и кое-как пришвартовались. Ночь прошла в тщетных попытках извлечь из двигателя поломанную цепь динамо-машины.

_{Наше судно — «Язычник»}

Наконец ветер спал, и мы двинулись дальше. И это была уже действительно безмятежная прогулка под средиземноморским солнцем, под тиканье автоштурмана, прокладывающего безошибочный курс в Неаполь. В трех часах хода от Неаполя в предутреннем тумане показался Капри. Соблазн был слишком велик. Мы изменили курс и через полчаса встали у причала.

Было семь часов утра, и солнце только-только выползло из-за частокола холмов. В зелени виноградников белыми точками проглядывали виллы. Ну что ж, богатые мира сего облюбовали себе Капри не зря.