1712 год – новая столица России

Предшественники Петра Великого много, но безрезультатно с этой проблемой боролись. Борис Годунов впервые для борьбы с нищенством стал использовать общественные работы. Предшественник Петра Великого на троне и его сводный брат государь Федор Алексеевич незадолго до своей кончины в 1682 г. предписал собрать в Москве всех нищих, выделить из них действительно нетрудоспособных и поместить в богадельни и госпитали или раздать по монастырям, а «здоровым лентяям дать работу чтобы впредь по улицам бродящих и лежащих нищих не было». Составители указа упомянули также о мерах предупредительных – создании школ и заведений, где подростки могли бы обучаться разным наукам и ремеслам.

В царствование Петра Великого вышло около 20 указов против нищенства. Первый указ по этой проблеме подписан им 30 ноября 1691 г. и назывался «О забирании нищих, притворяющихся увечными, и о наказании их». В соответствии с этим указом, «ленивых прошаков, лукавцев» велено было бить батогами и кнутом, водворять к месту жительства, а вновь возвращавшихся к нищенскому промыслу ссылать в дальние сибирские города на каторжные работы. Как правило, здоровых нищих мужчин отправляли на работы в «смирительные дома», женщин – в «шпингаузы» (прядильные дома), детей – на суконный двор и мануфактуры.

Следующий указ о нищих вышел в 1694 г. Он касался «нищенствующих духовного звания и гражданских лиц», которых необходимо было ловить и отправлять в Стрелецкий приказ «для разбора». После этого «разбора» пойманных нищих было велено «отсылать по принадлежности в их ведомства».

Указ государя 1700 г. запрещал нищим переходить из одного города или уезда в другой, указ 1705 г. гласил о телесном наказании нищих и штрафах людям, милостыню подающих. Указ 31 января 1712 г. обязывал нищих жить в богадельнях, однако многие из них регистрировались там лишь формально, а сами продолжали жить в своих домах, просить милостыню и тунеядствовать. Синодальные власти констатировали, что такие люди не только сами не приносят обществу никакой пользы, но «к тому ж и детей своих при себе держат в таком же тунеядстве, а в службы и науки не производят, от чего государству вред деется».

Какие только меры не предпринимались государем против нищенства до конца его царствования! В 1722 г., например, был издан указ о наложении штрафов на лиц, дающих приют трудоспособным нищим, занимающимся бродяжничеством. Царев указ потребовал

«милостыни отнюдь не давать; а ежели кто похочет дать милостыню, и им отсылать в богадельню; а буде которые люди станут таким нищим милостыню подавать, имать у них штрафу, первый раз по пяти, другой по десяти рублей».

Оные суммы являлись весьма значительными по тем временам. Для исполнения этого в городах создавали специальные штаты «нарочных поимщиков». С их помощью устанавливали лиц, в чьем ведении находились побирающиеся здоровые нищие, – помещиков, старост и вотчинников как гражданских, так и духовных.

Среди указов подобного рода появился указ в отношении нищих в Санкт-Петербурге. Там сказано: «…нищим при Санкт-Петербурге не ходить, и милостыни им не давать, а давать милостыню в указанных местах», то есть в богадельнях и приютах.

В Петербурге появление нищих, помимо российских традиционных причин, обусловливалось еще спецификой города. Здесь жили и работали люди, оторванные от своих привычных мест обитания. При определенных жизненных обстоятельствах (болезнь, ограбление, лишение имущества и прочее) они не могли воспользоваться помощью своих родных и близких, в результате чего вынуждены были просить помощи у посторонних, переходя в разряд нищих. Каждый из живущих в этом городе находился под угрозой смерти от голода и болезней из-за высоких цен на продукты (в 1716 г. они были в три раза выше, чем в Москве), дрова и другие жизненно необходимые товары. В 1721 г. начальник Канцелярии городовых дел У. А. Сенявин написал в полицейское ведомство, что люди, работавшие в Летнем саду, «сегодня привеликим криком кричали, что помирают голодною смертию».

От такой жизни люди подавались не только в нищие, но и в разбойники. В 1723 г. генерал-майор П. Б. Лефорт написал своему королю: