1914 год. Начало

4 (17) августа 1-я армия начала вторжение в Восточную Пруссию. Мобилизация шла в целом удачно, в части явилось большое количество добровольцев¹⁹⁰, среди офицеров было много тех, кто имел опыт японской войны¹⁹¹. Проблема заключалась в том, что мобилизация не была закончена, и в поход вышли еще не полностью готовые к бою части. В полках 3-го армейского корпуса не хватало до 40 % по штатам военного времени, некоторые роты и батальоны пришлось оставить позади для доформирования. 29-я дивизия 20-го армейского корпуса вышла в поход в трехполковом составе вместо положенных четырех¹⁹². В отличие от А. В. Самсонова, который не знал ни войск, ни командиров корпусов, ни чинов штаба вверенной ему армии, командующий 1-й армией знал своих подчиненных, а те знали его¹⁹³.

Авторитет П. К. Ренненкампфа был весьма высок. Будучи назначен после японской войны командующим 3-м армейским корпусом, он развил бурную деятельность по подготовке своих подчиненных к войне с немцами и добился значительных успехов. В 1913 г. генерал был назначен командующим войсками Виленского округа¹⁹⁴. На новом посту он по-прежнему постоянно объезжал вверенные ему части, проводил инспекции и учения, в которых принимал непосредственное участие. Обладая недюжинной физической силой и выносливостью, он мог совершить в один день конный пробег в 50 верст с одной из проверяемых им кавалерийских бригад и точно такой же – с другой¹⁹⁵.

Тактические занятия на местности, стрельбы, внезапные проверки проводились вне зависимости от погоды и времени года. Прозванный «желтой опасностью» (П. К. Ренненкампф заслужил право носить мундир Забайкальского казачьего войска с желтыми лампасами) за распекание нерадивых, поначалу он не вызывал в войсках Виленского округа особой привязанности. Впрочем, вскоре это прошло, и они стали высоко ценить своего командующего¹⁹⁶. «Его Георгиевские кресты и золотое оружие, желтые лампасы, зычный голос, богатырское сложение вызывали зависть и уважение, – вспоминал офицер штаба 3-го корпуса. – Но спустя год молодые офицеры носили его чуть ли не на руках, солдаты любили и чувствовали, что это настоящий командир – «за ним не пропадешь»¹⁹⁷. К сожалению, способности П. К. Ренненкампфа так и не вышли за уровень командира кавалерийской дивизии.

2 (15) августа командующий 1-й армией отдал приказ о переходе государственной границы¹⁹⁸. 3 (16) августа передовые части кавалерии начали вторжение в Восточную Пруссию, а на следующий день за ними последовала пехота. Скверное качество дорог и весьма низкий уровень координации движения колонн поначалу не ставили под угрозу выполнение задачи, но так было лишь на своей территории. Плохое управление никак не могло способствовать успеху. В ночь с 3 на 4 (с 16 на 17) августа спокойствие казалось абсолютным¹⁹⁹. На период сосредоточения ни прибывающие части, ни их командиры не имели практически никакой информации о противнике. Попытки получить таковую от командира 3-го армейского корпуса генерала от инфантерии Н. А. Епанчина или его начальника штаба генерал-майора В. А. Чагина заканчивались неудачей²⁰⁰.

Получить информацию о противнике было невозможно и при начале движения в Восточную Пруссию: в корпусах 1-й армии практически не было дивизионной конницы, как и русской авиации в воздухе. За исключением небольших перестрелок с патрулями немцы никак себя не проявляли. Русские войска двигались вперед на фронте 70 верст без армейского резерва, при этом наладить одновременное движение не удалось: центральный 3-й армейский корпус выдвинулся вперед, в то время как фланговые 20-й и 4-й корпуса отстали от него на 3–4 часа. Многие части при этом двигались без охранения и разведки, и первые столкновения с противником зачастую происходили внезапно. Так завязался первый серьезный бой с противником²⁰¹.

В тот же день, когда начала свое движение 1-я армия, выдвинувшийся вперед без санкции командующего армией 1-й германский армейский корпус генерала Г фон Франсуа атаковал 3-й русский армейский корпус под Сталлупененом. Г фон Франсуа считал себя призванным защитником Восточной Пруссии и был ярым приверженцем наступательной тактики²⁰². Еще до войны он командовал 1-м армейским корпусом, штаб которого располагался в Кёнигсберге. Потратив массу времени и сил на изучение своего корпусного округа, генерал пришел к твердому убеждению, что ему удастся защитить границу Восточной Пруссии при условии активных действий²⁰³. Части его корпуса в основном состояли из местных уроженцев, которые упорно сражались, не желая допустить русских к своим домам²⁰⁴.