1914 год. Начало

Немецкие контрудары явно указывали на то, что противник не торопится уйти за Вислу, а провел перегруппировку для контрнаступления по 2-й армии. Это стало ясно даже Ставке, но ее приказы тем не менее оставались неизменными⁴²⁵. В 1 час 30 минут 15 (28) августа А. В. Самсонов получил телеграмму Я. Г Жилинского, которая не просто подталкивала его вперед, но главнокомандующий фронтом приказал ему сделать это: «Доблестные части вверенной Вам армии с честью выполнили трудную задачу, выпавшую на их долю в боях 12, 13 и 14 августа. Приказал генералу Ренненкампфу, который дошел до Гердауен, войти с Вами в связь конницей; надеюсь, что в пятницу совокупными усилиями I, XIII и XV корпусов Вы отбросите противника»⁴²⁶. Связь штаба армии с корпусами была налажена чрезвычайно скверно. Телефонные и телеграфные линии постоянно портились противником, радиостанции часто работали на одних волнах, что весьма затрудняло прием, ординарцы не могли обеспечить своевременную доставку информации⁴²⁷. В результате сведения приходили со значительным опозданием, которое обесценивало их.

В этой обстановке командующий армией стремился оказаться как можно ближе к линии фронта. Он часто вспоминал свой опыт успешного отражения атак японцев под Ляояном. «В Самсонове, – вспоминал П. Н. Богданович, – командующий армией стал постепенно переключаться на начальника казачьей дивизии – ведь это был его последний строевой и боевой опыт»⁴²⁸. Еще 12 (25) августа генерал хотел отбыть вперед, чтобы руководить сражением из штаба одного из передовых корпусов, но получил категорический запрет Ставки, требовавшей постоянной связи со штабом армии⁴²⁹. Теперь, как казалось командующему 2-й армией, выбора не было. Судьбу операции, при условии удара в тыл силам 8-й германской армии конницей П. К. Ренненкампфа, должен был решить уровень организации боя его передовых корпусов.

В 7 часов 5 минут А. В. Самсонов сообщил Я. Г Жилинскому об отступлении корпуса генерала Л. К. Артамонова и о том, что он выезжает в штаб 15-го корпуса «для руководства наступающими корпусами»⁴³⁰. Еще через 25 минут аналогичная телеграмма была отправлена генералу Л. К. Артамонову: «Переезжаю для общего руководства наступающими корпусами. Держитесь, насколько возможно. При необходимости отхода базируйтесь на Прасныш, Пултуск. Ввиду перерыва связи обращайтесь в штаб главно-командующего»⁴³¹. Вслед за этим штаб 2-й армии был эвакуирован в тыл, а ее командующий с офицерами оперативной части и конвоем отправился в штаб 15-го корпуса. Он был уверен в том, что положение еще возможно изменить. Отправляясь в эту поездку, А. В. Самсонов сказал: «Сегодня повезло неприятелю, завтра повезет нам»⁴³².

В результате этого решения именно в тяжелейший для 2-й армии момент ее управление фактически самоликвидировалось. Необходимости в принятии такого решения не было, так как к этому времени 13-й, 15-й корпуса и 2-я пехотная дивизия формально уже были объединены под командованием генерала Н. Н. Мартоса⁴³³. К тому же по дороге А. В. Самсонов встретил драгунский разъезд 6-го армейского корпуса, от которого получил подробные известия о неудаче на правом фланге. Тем не менее на решение генерала и эти новости не оказали влияния. Автомобили штабной колонны были отправлены в тыл, и далее командующий с сопровождавшими его лицами двинулся верхом. Между тем генерал уже просто физически не был в состоянии столь активно руководить войсками на фронте. Страдавший от приступов астмы, он чувствовал себя все хуже и хуже и даже не мог самостоятельно сесть в седло – его сажали и снимали чины конвоя⁴³⁴.

Возможно, имея негативный опыт сотрудничества Н. Н. Мартоса и Н. А. Клюева, А. В. Самсонов считал, что его личное присутствие сделает центральную группировку более единой и управляемой. Во всяком случае, это позволяло в случае необходимости провести быструю замену командиров. А. В. Самсонов пытался лично руководить действиями отдельных соединений, неизбежно опускаясь на уровень бригады и дивизии⁴³⁵. С другой стороны, потеря штаба армии исключала возможность координации действий корпусов 2-й армии, особенно тех, которые находились на ее флангах⁴³⁶. В результате с русской стороны бои вели отдельные соединения и части, что резко понижало эффективность их зачастую героических усилий.