1915 год. Апогей

Давление на армию все же существенно сказывалось в тылу. Вслед за отступавшим Юго-Западным фронтом из Галиции устремилась масса беженцев, которая стала еще больше, как только немцы и австрийцы вступили на землю русской Волыни. Армия оставляла противнику выжженную местность. «Зрелище от этих пожаров было грандиозное и незабываемое, – вспоминал участник Великого отступления. – Огнем беспощадно уничтожались целые цветущие районы. Население выгонялось с насиженных мест и должно было бежать в глубь России, погибая по дороге от голода и эпидемий»¹³. На дорогах разыгрывались кошмарные сцены: потерянные дети, брошенный инвентарь и обессилевший домашний скот – семьи и хозяйства, создаваемые годами, разрушались за дни¹⁴. «Днем и ночью шли подводы одна за другой сплошной линией в 2–3 ряда, загораживая пути войскам и застопоривая движение»¹⁵.

Вся эта масса шла в глубь России, неся с собой отчаяние. К концу лета, уже после оставления Бреста, беженцев, оказавшихся в дорогах среди болот Белоруссии, настигла еще одна беда – началась холера. Жертвы среди гражданского населения просто не поддавались исчислению. Под Минском беженцев, наконец, начали пересаживать на железнодорожный транспорт. Ехать дальше на своих измученных лошадях они не могли – не хватало фуража. С другой стороны, ввиду отсутствия достаточного количества платформ и вагонов взять с собой лошадей и повозки беженцы также не могли. На станциях посадки распродавалось имущество: лошадь уходила в среднем за 2 рубля, куры, гуси и утки – за копейки¹⁶. Все это разлагающе действовало на насыщенный полувооруженными и слабо дисциплинированными частями тыл русского фронта, организация которого и раньше не отличалась особенным порядком.

Внимательным наблюдателям было ясно, что отчаяние одних и нежелание идти на фронт других создавали условия для весьма опасной смычки интересов и настроений. «Я блуждаю по тыловым железным дорогам и узлам и, Боже мой, сколько я вижу безоружного народа, пока тихого, но уже затронутого распущенностью, – отмечал Ф. Ф. Палицын. – Никто о них не думает или думает мало. Бедные ополченцы с берданками без штыков. И зачем их так много. Болезнь числа нас заедает… Но необходимо распутать узел, а мы его все более затягиваем»¹⁷. Для исправления ошибок были необходимы как миниум воля и политическое единство. Тем временем ужас отступления навис над страной. Генерал-адъютант Н. И. Иванов настаивал на подготовке эвакуации Киева. В столице даже возникла идея эвакуации коллекции Эрмитажа, не реализованная из-за отрицательного к ней отношения императора. Вместе с толпами беженцев паника приходила в Псков, Смоленск, Чернигов, Полтаву¹⁸.

19 июля (1 августа) 1915 г., в первую годовщину войны, начала работу четвертая сессия IV Государственной думы. В этот день император подписал приказ по армии и флоту: «Год тому назад Германия, Австро-Венгрия, а затем и Турция подняли оружие против России и направили полчища свои в пределы Отечества нашего. Доблестные войска Армии и Флота, ровно год вы призваны к защите чести России и благосостояния мирного населения Родины нашей. В течение этого года вы явили издревле присущие вам доблесть и мужество, покрыли знамена свои новою славою и многие тысячи лучших сынов Родины запечатлели жизнью своею преданность правому делу России. Подготовлявшиеся в течение десятилетий к вторжению в Отечество наше враги не сокрушили мощи вашей и, попирая существующие законы войны, разбивают полки свои о гранитную твердость русского солдата. С гордостью и умилением взирает на вас все Отечество наше, и с глубокой благодарностью к подвигам вашим относятся верные союзники России. Несмотря, однако, на всю проявленную вами беспримерную доблесть, силы врага не сокрушены, и много усилий и упорства потребуется еще, чтобы вернуть России блага мирной жизни. Да не сокрушаются сердца ваши и да не падет дух ваш перед предстоящими новыми испытаниями и новыми жертвами. В неисповедимой мудрости своей Господу Богу неоднократно угодно было ниспосылать Отечеству нашему тяжкие испытания, и каждый раз выходило оно из борьбы с новою силою и новою мощью. Верные долгу своему и охваченные одним общим чувством все истинные сыны России встали ныне, чтобы в духовной связи с вами содействовать достижению предстоящей задачи и облегчить вам помощью своею трудное дело одоления врага»¹⁹.