1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Согласно плану отступления, разработанному штабом главнокомандующего, войска, занимающие колоссальные территории Пинежского, Мезенского и Печерского районов, были брошены на произвол судьбы, т. к. даже Квецинский не предусматривал возможность отступления этих частей, ввиду большой удаленности районов от Архангельска и Мурманска. Интересно, зная, что большинство русского населения Печерского края и особенно коми (удмурты) ненавидели большевиков и поддерживали белых, в Архангельске обсуждали планы сделать эти районы основным центром белого движения и отступать туда из Архангельска. Но так как это было бесперспективно из-за невозможности отхода к морским портам или границе, эту мысль оставили. Большевистские комиссары хорошо понимали отношение к ним местных жителей. В апреле 1919 г. комиссар Вашко-Мезенского полка Л. Брагин писал в донесении: «Необходимо отметить враждебное отношение населения Удоры к Красной Армии и ее действиям». В 1920 г. комиссар Ярен-ского уезда И. В. Епов писал о том же: «Местное население почти целиком настроено против нас. У многих в рядах белых то отец, то сын, то какой-либо родственник. Население было явно на стороне белых»[688]. 11 августа 1919 г. решением Миллера эти районы были объединены в Пинежско-Мезенский район, войсками которого командовал генерал-лейтенант П. П. Петренко. Незадолго до эвакуации Квецинский дал Петренко права командира отдельного корпуса и назначил его командующим также и Печерским районом. Это назначение было крайне неудачным шагом Квецинского и Миллера. Добровольский характеризовал Петренко как «абсолютно не умевшего сообразоваться с потребностями текущего момента и изводившего своих подчиненных мелочными требованиями соблюдения воинского артикула и настойчивым проведением в жизнь всех приказаний <…> генерала К., как бы они не были иногда неосуществимы <…>. Всей своей фигурой, взглядами он принадлежал к далекому прошлому, и некоторые распоряжения его носили положительно анекдотический характер. Так, например, отсылка в “тайную” разведку в район неприятеля сопровождалась молитвословием и колокольным звоном <…> и противник был в курсе дела этой секретной деятельности генерала»[689]. Более подходящей фигурой для этой должности был организатор белого движения в Мезенском районе, первый командующий войсками Мезенеско-Пинежского района, полковник Д. Д. Шапошников, снятый в июле со своего поста и вызванный в Архангельск, где ему была предоставлена ничего не значащая должность помощника начальника местного гарнизона. Мы уже писали выше о зависти Миллера, военного администратора, к талантливым офицерам. Это было с генералом Мурузи, та же самая история повторилась и с Шапошниковым.

Пользуясь всеобщей поддержкой местного населения, войска района росли и превращались в сильные боевые единицы. 10 сентября 1919 г. в Печерском уезде закончилось формирование на базе партизанских отрядов (командир полка полковник В. Ахаткин) 10-го ССП, насчитывавшего около 1100 штыков. В октябре 1919 г., после окончательного формирования 3-го батальона полка число штыков составило 2700, в январе 1920–3800. В 1-м ССП летом 1919 г. было около 1000 солдат; в январе 1920–2766. 17 декабря 1919 г. в Усть-Куломе на Верхней Вычегде началось формирование 14-го ССП, на базе остатков особого отряда Орлова под командованием полковника Бараева, почти целиком состоявшего из солдат и офицеров коми (удмуртов). В то время как в декабре 1919 – начале 1920 г. боеспособность ВССО стремительно падала, в этих районах белые части рвались в бой. В январе 1920 г. два батальона 14-го ССП и часть 10-го ССП начали наступление, выбив красных из деревень Порог, Мамыль и др. Для того чтобы сдержать наступление белой группировки, красному командованию пришлось перебросить на это направление значительные силы. Но судьба Русского Севера решалась не здесь. В январе – начале февраля 1920 г. ничто не предвещало в этом районе близкую катастрофу. Продолжалась обычная фронтовая жизнь, в которой находилось место и для развлечений. 31 декабря 1919 г. в культурно-просветительный отдел штаба в Архангельске из Ижмы была отправлена служебная телеграмма: «31 декабря устраиваю первый спектакль произведений Чехова. Труппа состоит из офицеров. Штабс-капитан Касаткин». Обстановка не изменилась и 6 февраля 1920 г. Командир 10-го ССП полковник Ахаткин писал в Архангельск: «Младшим инструктором по устройству спектаклей мною предназначен 10-го полка подпоручик Молчанов с исполнением своих прямых обязанностей. Постоянных учителей и лекторов нет. Еженедельно устраиваю чтения с туманными картинками. Открыта школа грамотности. Не найдете ли возможности выслать подвижной кинематограф?»[690]