1917, или Дни отчаяния

– Это голосование пусть будет вашей клятвой – всеми силами, любыми жертвами поддержать Совет, взявший на себя великое бремя довести до конца победу революции и дать вам ЗЕМЛЮ! ХЛЕБ! И МИР!

Зал ревет, словно огромный тысячеглоточный зверь.

– Ура! Да здравствует! Слава!

23 октября 1917 года. Утро. Зимний дворец. Кабинет Керенского

Керенский сидит за столом. Напротив него начальник штаба округа генерал Багратуни, командующий Северным фронтом генерал Черемисов и командующий округом полковник Полковников.

Керенский издерган и бледен – бессонная ночь. Руки по привычке крутят карандаш, глаза покраснели и слезятся.

– Итак, господа, – говорит Керенский хрипло, – мы не можем арестовать членов ВРК. Оказалось, что это они могут в любой момент арестовать нас, и не только арестовать, но и расстрелять при желании. Мы не способны вызвать с фронта верный правительству отряд, потому что у нас нет отрядов, верных правительству. Для этого недостаточно моего распоряжения, для этого нужно согласие ВЦИКа! С кем мне еще нужно проконсультироваться, чтобы отдать приказ? Есть еще что-то в этой стране, что подчиняется не ВРК, не ВЦИКу, не Совету, а правительству? Что, черт побери, будет делать Учредительное собрание? Консультироваться с ВЦИКом? Вчера Коновалов принес мне телеграмму – оказывается, полки и батальоны Петроградского гарнизона более не выполняют распоряжения штаба округа! Ни больше ни меньше! Отказываются подчиняться! И что? Мы не можем их заставить?

– Потому, что городской гарнизон разагитирован, Александр Федорович, – говорит Полковников твердо. – Я неоднократно докладывал вам, что в войсках царит разложение и чрезвычайно популярны большевистские агитаторы.

– Войска? – спрашивает Керенский, переведя взгляд на Войтынского.

Тот качает головой.

– Так езжайте и решите вопрос! – кричит Керенский. – Расстреляйте кого надо! Пообещайте все, что найдете нужным! Приведите сюда верные нам полки, и плевать на ВЦИК! Или все мне надо делать самостоятельно?

– Александр Федорович! – говорит Багратуни. – Боюсь, что надо идти на переговоры. Потому что это не все плохие новости…

– Что еще? – спрашивает Керенский.

– Петропавловская крепость перешла на сторону большевиков, – сообщает Багратуни севшим голосом.

– Каким образом?

– В крепость приехал Троцкий и собрал гарнизон на митинг. Вначале его едва не растерзали, а через час качали на руках. Теперь у них в руках самый крупный в городе арсенал.

Керенский с хрустом ломает карандаш.

– Ваши предложения? – быстро говорит он и облизывает пересохшие губы.

– Переговоры с ВРК, – Полковников, судя по всему, давно обдумал то, что говорит. – Я приглашу к себе делегацию из Смольного и соглашусь на присутствие в штабе постоянных наблюдателей от Петросовета.

– Что взамен? – спрашивает Керенский.

– Попросим, чтобы я назначал комиссаров ВРК своим приказом, а утверждали их представители ВЦИКа при штабе. Это даст нам возможности контроля над самыми радикальными элементами, и, возможно, мы предотвратим взрыв.

– Другой план есть? – Керенский обводит военных тяжелым взглядом.

– Другого плана нет, – отвечает Полковников. – Мы полагаемся уже не на силу, Александр Федорович, а на хитрость, удачу и разногласия между большевиками и их союзниками.

– Скорее – на авось… – говорит Керенский. – И, готов заключить с вами пари, товарищи, если он не вывезет, то винить в этом будут меня…

Полковников, Войтынский и Багратуни выходят в коридор, жмут друг другу руки, прощаясь.

– И этот человек управляет Россией… Мне одному кажется, что мы ошиблись в своих ожиданиях? – спрашивает Полковников.

– Не имеет значения, полковник, – говорит Багратуни. – Теперь это уже не имеет значения.

23 октября 1917 год. День. Британское посольство в Петрограде

Британский посол Джордж Бьюкенен встречает гостей – он входит в гостиную, где его уже ожидают Терещенко, Коновалов и Третьяков.

– Добрый день, господа! – приветствует министров посол. – Очень рад, что вы приняли приглашение!

Мужчины жмут друг другу руки.

– Я уже и не надеялся на ваше появление, господа! Учитывая сложившуюся обстановку…

Гости переглядываются между собой.

– Простите, мистер Бьюкенен, – говорит Терещенко. – Мне кажется, что вы переоцениваете сложность обстановки. Слухи о большевистском восстании сильно преувеличены…

– Да? – спрашивает Бьюкенен, чуть приподняв бровь. – Будем надеяться, что это так… Господа, позвольте пригласить вас к обеду, продолжим за столом, если вы не возражаете.

Обеденный зал посольства.

За сервированным столом министры и посол Великобритании.

Атмосфера абсолютного спокойствия. Красивая сервировка, разнообразные блюда, услужливые лакеи.

Разговор за столом протекает неторопливо.

– Мы встречались с господином Керенским несколько дней назад, – говорит Бьюкенен. – Он был настроен оптимистично и декларировал готовность применить силу в случае выступления большевиков.

– Вы хотите понять, изменилось ли что-то за прошедшее время? – спрашивает Коновалов.