1968 год. «Пражская весна»: 50 лет спустя. Очерки истории

В начале 1960-х гг. в чехословацком кинематографе формируется «новая волна». Ее эстетика складывается под определенным влиянием французской «новой волны», однако обладает значительной спецификой, выражающейся прежде всего в повышенной социальности и отстраненности (трансформация драматургических идей Б. Брехта в сочетании со специфическим чешским юмором), в отношении к «маленькому человеку» на основе традиций чешского гуманизма. Кинематографическая «новая волна» чрезвычайно ярко выразила актуальные потребности общества в демократизации, поэтому именно фильмы стали тем общественным явлением, вокруг которого происходили дебаты. Одним из таких фильмов, вызвавших гнев властей за скрытую, но очень ехидную критику режима, его идеологии и самих форм управления, стал фильм режиссера Яна Немеца «О празднике и гостях» («O slavnosti a hostech») (1966). Этот фильм, остро критиковавший в форме абсурдистского гротеска чехословацкий партийно-государственный истеблишмент, вызвал к себе интерес на Западе, что объясняется его общим интересом к процессам, проходившим в Чехословакии. Фильм был официально представлен на Каннский кинофестиваль 1968 г., что должно было продемонстрировать либерализм властей. Но, как мне представляется, именно события на этом Каннском фестивале показали всю разницу между «студенческой революцией» в Париже и «Пражской весной». Об этих событиях Немец рассказал в автобиографическом фильме 2016 г. «Волк с улицы Королевские Винограды» («Vlk z ulice Kralovske Vinohrady»). У чехов была надежда, что фильм на фестивале получит премию. Однако проведение фестиваля было сорвано после того, как молодой, но уже знаменитый режиссер французской «новой волны» Жан-Люк Годар на открытии фестиваля учинил публичный скандал и разрезал ножом экран, крича при этом, что киноискусство выродилось в форму культурного обслуживания буржуазии. В Чехословакии же потом фильм положили на полку. Возник парадокс: критика власти чешским кинорежиссером оказалась ненужной и невостребованной французскими левыми, которые сами бунтовали против власти. Может быть, сам характер бунтов был существенно различен?

Безусловно, одним из главных программных документов «Пражской весны – 68» стал текст «Две тысячи слов, обращенных к рабочим, крестьянам, служащим, ученым, работникам искусства и всем прочим», написанный писателем Людвиком Вацуликом, уже тогда приобретшим известность. Современная «Академическая энциклопедия чешской истории» характеризует этот документ следующим образом: это самый значительный манифест «Пражской весны», инициированный рядом известных ученых. Его подписали несколько десятков известных деятелей науки, искусства и спорта, а также простые рабочие. Текст был опубликован 27 июня 1968 г. одновременно в газетах «Literarni listy», «Prace», «Mlada fronta» и «Zemedelske noviny». «Манифест остро критиковал существующее централистское и бюрократическое руководство обществом функционерскими структурами и органами Коммунистической партии Чехословакии, он принципиально поддерживал проходящий процесс „демократизации“, к которому должны были присоединиться все части общества, он выражал опасения, что реформы прекратятся, и предупреждал перед опасностью вмешательства во внутреннее развитие Чехословакии заграничных сил». Консерваторы и догматики в руководстве КПЧ сразу квалифицировали манифест как призыв к контрреволюции, а реформаторское крыло руководства КПЧ сочло его программой своих конкурентов. В целом же руководство КПЧ отвергло «Две тысячи слов» как программу, выходящую за рамки социализма. Большинство же общественности этот манифест поддержало. Руководство СССР прямо назвало манифест открытым выступлением контрреволюции, что послужило одним из аргументов к вводу войск стран Варшавского договора в Чехословакию для подавления «Пражской весны»[522].

Проведем небольшой анализ текста «Две тысячи слов»[523] с целью выявить его постулаты для последующего сравнения с требованиями западноевропейских левых в 1968 г.

Текст начинается с общегуманистического тезиса о заботе о «душевном здоровье» и характере народа, деформированных сначала Второй мировой войной, а затем социализмом. Собственно говоря, провозглашается верность национальным традициям и национально-культурной идентичности, на которые негативно повлияли два тоталитарных режима.

Надеждой нации является социализм в его чистом, теоретическом виде. Однако за реальное осуществление его идеалов «взялись не те люди», отсюда последовало «разочарование результатами». Одна из причин плохого воплощения в жизнь хороших и правильных идей заключается в бюрократизации компартии, которая из «идейного союза» превратилась в «орган власти», притягивающий «властолюбивых эгоистов, трусов и людей с грязной совестью».