1979, Твердая рука

- Знаешь, я к ним уже привык, - сказал я. - И отношусь как к еде.

Мы мирно беседовали и, сами того не заметив, подъехали совсем близко к Ньюмаркету, сверились по карте, расспросили нескольких местных жителей и наконец добрались до невероятно чистой И ухоженной конюшни Генри Трейса.

- Похоже, посторонних тут нет, - проговорил я.

- Точно, - откликнулся Чико, и мы притормозили на гравийной дорожке. Я выбрался из машины и отправился на поиски Генри Трейса. Уборщица, которую я встретил у входа в дом, сообщила мне, что он вон там, направо, у себя в офисе.

Когда я вошел. Генри дремал в кресле. Мой приход разбудил его. Он сразу проснулся, как человек, привыкший спать урывками. Моложавый мужчина с безукоризненными манерами, короче, полная противоположность грубоватому, жесткому и лукавому Тому Гарви. Согласно бытующему мнению. Трейс считал выращивание лошадей настоящим большим бизнесом. Он полагал, что с кобылами способен управиться любой мало-мальски подготовленный человек. Однако его первые слова не соответствовали этому образу.

- Простите. Я не спал полночи… А собственно говоря, кто вы такой? Мы когда-нибудь встречались?

- Нет. - Я покачал головой. - Я просто надеялся вас повидать. Меня зовут Сид Холли.

- Да? А вы не родственник… Боже мой. Вы - это он.

- Я - это он.

- Что я могу для вас сделать? Хотите выпить кофе? - Он протер глаза. Миссис Эванс вам сейчас сварит.

- Не беспокойтесь. Если только…

- Нет. Валяйте. - Он поглядел на часы. - Вам хватит десяти минут? У меня деловое свидание в Ньюмаркете.

- В сущности, все очень неясно, - начал я. - Мне нужно узнать, в каком состоянии сейчас два жеребца, которых вам привезли.

- Какие два жеребца?

- Глинер, - проговорил я. - И Зингалу. Мне пришлось рассказать, почему это меня интересует и почему он должен сообщить мне о них. В конце концов он, подобно Тому Гарви, пожал плечами и ответил, что особой тайны тут нет.

- Наверное, мне не следует это говорить, но я бы не советовал клиентам делать на них ставку, - признался он. Очевидно, Трейс решил, что цель моего визита именно такова. - У них могут возникнуть трудности со спариванием, хотя им всего по четыре года.

- Почему?

- У жеребцов плохо с сердцем. Они устают от долгих тренировок.

- Оба?

- Да. Потому-то они в три года и перестали участвовать в скачках. И, по-моему, с тех пор их здоровье еще ухудшилось.

- Кто-то упоминал, что Глинер прихрамывает, - неуверенно произнес я.

Генри Трейс с грустью посмотрел на меня.

- У него артрит. В этом городе ничего нельзя сохранить в тайне.

На столе зазвонил будильник. Трейс привстал и выключил его.

- Боюсь, что мне пора. - Он зевнул. - В это время у меня особенно напряженный график.

Он достал из ящика стола электробритву и занялся своим подбородком.

- У вас все, Сид?

- Да, - откликнулся я. - Спасибо.

Чико захлопнул дверцу машины, и мы поехали назад в город.

- У них плохо с сердцем, - поделился с ним я.

- Плохо с сердцем.

- Настоящая эпидемия, тебе так не кажется?

- Давай спросим у ветеринара Бразерсмита. Чико прочел адрес. Он жил на Мидлтон-роуд.

- Да, я знаю. Этот дом принадлежал старому ветеринару Фулетту. В свой последний приезд я еще застал его в живых.

Чико улыбнулся.

- Занятно, когда кто-то помнит тебя сопливым мальчишкой-подручным, которого дразнили старшие.

- И у меня от страха мурашки по коже бегали.

- Ну, что же, вполне обычная реакция. Я провел в Ньюмаркете пять лет приехал туда в семнадцать и покинул город в двадцать один год. Там я выучился ездить верхом, скакать, да и вообще понял, что такое жизнь. Мне попался хороший старый наставник, и, поскольку я каждый день видел его жену, знал, как он живет и как ему удается все организовать, постепенно превратился из оболтуса в человека с приличными манерами. Он научил меня обращаться с деньгами, когда я начал много зарабатывать. Потом он решил, что с меня довольно, и отпустил. Я осознал, что его конюшня была для меня лучшей школой. Иными словами, с его помощью я приобрел социальный статус. Да, мне повезло с наставником, и в дальнейшем моя судьба складывалась удачно - я достиг высот в деле, которое по-настоящему любил. Но вот когда после этого вам изменяет удача, такое, черт побери, трудно пережить.

- Ты все вспоминаешь? - обратился ко мне Чико.

- Да.

На подъезде к городу мы миновали ипподром. Лошадей там было немного, что меня не удивило: позднее утро, они на привязи или в стойлах, а каких-то уже развезли по домам.

Я свернул, осмотрев знакомые уголки. Мы выбрались из машины, и я отправился искать ветеринара.

Мистера Бразерсмита на месте не оказалось. Мне сказали, что если я хочу срочно с ним связаться, то должен подъехать в конюшню на Бьюри-роуд. Его вызвали туда к заболевшей лошади. А если дело терпит, мне лучше зайти к нему домой, через полчаса он вернется завтракать. Мы поблагодарили служащих, снова сели в машину и начали ждать.

- У нас есть и другая работа, - напомнил я Чико. - Нам надо проверить синдикаты.

- А я думал, что этим занимается только Жокейский Клуб.

- Да, обычно они все делают сами. Но у нас иная задача - проверить человека, который курирует синдикаты.