1981, Двойная осторожность

- Это требует времени и сил. Тед Питтс живет у лондонского конца магистрали М-1, в полумиле от главной артерии страны. И я так понимаю, что он непрерывно мотается по этой магистрали на север, обходит там брокерские конторы и потихоньку собирает свой мед, как трудолюбивая пчелка. Вот вчера, если верить его жене, он ездил куда-то в Манчестер. И каждый день - в другой город, чтобы его не запомнили.

- А какая разница? - спросил Банан. Я объяснил ему, что бывает с теми, кто постоянно выигрывает.

- Готов поручиться, что ни один букмекер не знает Теда Питтса в лицо.

- Да, - задумчиво сказал Банан, - если бы этим занялся ты, тебя бы сразу признали.

Я покачал головой.

- Только если делать ставки прямо на скачках. А если зайти в букмекерскую контору где-нибудь в большом городе, там я буду просто обычным лохом.

Они оба выжидательно уставились на меня.

- Ага, - сказал я. - Всю жизнь мечтал посвятить себя этому занятию.

- Зато какие деньги! - сказал Банан.

- И никаких налогов, - сказала Касси. Я подумал о великолепном доме Теда Питтса и о том, что у меня самого никогда не было дома. Подумал о том, как он бродит по склонам Швейцарских Альп, отдыхает душой, скитается, но всегда возвращается домой. Подумал о том, что моей жизни явно не хватает упорядоченности, и о том, что я всю жизнь терпеть не мог, когда меня что-то связывало. Подумал о том, сколько радости доставили мне эти последние месяцы: принятие решений, управление делами, - и о том, что я все время помнил: это только на год, а не на всю жизнь, - и это радовало меня больше всего. Подумал о том, что придется в жару и в мороз мотаться по этим брокерским конторам, рассчитывать проценты, уныло и методично наживать этот свой миллион…

- Ну? - сказал Банан.

- Может быть, - сказал я, - когда-нибудь, когда я останусь без куска хлеба…

- Ну и дурак же ты!

- Начни с себя, - предложил я. - Брось свой паб. Брось ресторан.

Вперед!

Он поразмыслил, потом поморщился сказал:

- Нет, в жизни есть дела поважнее, чем делать деньги. Немного, но есть.

- В один прекрасный день, - сказала Касси со спокойной уверенностью, - вы оба этим займетесь. Даже святой не сможет, сидя на золотой жиле, не подобрать самородок.

- Ты что думаешь, дело только в лени?!

- Ну конечно. Где же твое бесшабашное сердце? Твоя пиратская натура?

Как насчет старинной мудрости, что деньги не пахнут?

Она горела энтузиазмом. Я подумал, что ее возбуждение вызвано не только явившимся ей состоянием, но еще и тем, что Анджело наконец-то убрался.

- Ну, если ты не передумаешь к тому времени, как я покончу с Люком Хоустоном, то я попробую, - пообещал я, - Но только недолго.

- Пижон ты, вот ты кто! - сказала Касси. И все же за уборку чулана и приведение его в божеский вид я взялся уже в значительно лучшем расположении духа. А ближе к вечеру мы втроем уселись на солнышке на газоне, и Касси с Бананом принялись обсуждать, как лучше истратить деньги, которые я, по их мнению, непременно должен был выиграть.

Они уже чувствовали, как и я, что жажда мести Анджело наконец развеялась, и даже говорили, что он невольно оказал нам услугу, потому что, если бы не его нападение, я никогда не отправился бы разыскивать Теда Питтса.

- Нет худа без добра! - сказала Касси с довольным видом.

«И добра без худа тоже», - подумал я. Вот, например, хитроумный план Джонатана привел к тому, что Анджело попал за решетку и четырнадцать лет никого убивать не мог. Тогда все думали, что с этим покончено раз и навсегда. Но оказалось, что это была лишь затычка для бурлящего вулкана. Молодой психопат превратился в закоренелого головореза, уже не опьяненного собственной силой, как описывал его Джонатан, а просто самоуверенного и жестокого.

Время меняет перспективы. Былые несчастья приносят успех, успехи оборачиваются несчастьем. Обидно, подумал я, что никогда не знаешь, плакать или радоваться тому или иному событию.

Жизнь постепенно вошла в нормальную колею. Касси с загипсованной рукой вернулась на работу, Банан изобрел новое блюдо на основе говядины со специями, а я ездил по фермам и конезаводам, приглядывая годовалых жеребят, которых скоро должны были выставить на продажу. Приближалась кульминационная точка моей работы, по которой Люк будет судить обо всей моей деятельности за этот год. Если мне удастся приобрести жеребят, которые будут выигрывать, это удовлетворительно; если удастся приобрести жеребенка, который станет родоначальником новой династии, это отлично. Между этими двумя крайними точками лежала область возможных результатов, от которой будет зависеть оценка Люка: хорошая, средняя или никакая; и я наделялся сделать как можно меньше ошибок.