1984

– Цели этих групп полностью несовместимы. Цель высшей группы – сохранить свое положение. Цель средней – обменяться положением с высшей. Цель низшей (когда у них бывает таковая, так как они настолько раздавлены эксплуатацией, что не всегда ощущают то, что находится за пределами своих жизненных потребностей) – отменить все сословные различия и создать такое общество, в котором все люди будут равны. Таким образом, во всей истории так или иначе повторяется одинаковая в общих очертаниях борьба. Высший класс достаточно долго благополучно пребывает у власти, однако рано или поздно наступает такой момент, когда его представители теряют или веру в себя, или способность эффективно править, или одновременно и то и другое. Тогда средний класс низлагает высший, воспользовавшись услугами низшего, который привлекает на свою сторону обещанием бороться за свободу и справедливость. Добившись своей цели, средний класс отправляет низший обратно в рабское положение, а сам становится высшим. Наконец образуется новый средний класс, вычленившийся из одной из остальных групп или из обеих сразу, и борьба начинается снова. Из всех трех групп только низшая никогда не добивается своих целей.

Будет преувеличением сказать, что по ходу истории не имел места материальный прогресс. Даже в наше время, в период упадка, средний человек обеспечен необходимым больше, чем несколько веков назад. Однако никакой рост благосостояния, никакое смягчение нравов, никакие революционные реформы ни на миллиметр не приблизили его к равенству. С точки зрения низшего класса, любые исторические перемены оканчивались для него лишь переходом от одного господина к другому.

К концу девятнадцатого столетия воспроизводимость этой схемы стала очевидна для многих наблюдателей. Возникли школы мыслителей, интерпретировавших историю как циклический процесс и утверждавших, что таким образом доказывается неизменность неравенства как непреложного закона существования человечества. Эта доктрина, конечно, всегда имела своих сторонников, однако манера, в которой она теперь излагается, претерпела значительные изменения. В прошлом необходимость иерархической формы общества в первую очередь оправдывалась высшим общественным слоем. Она проповедовалась королями, аристократами, а также священниками, адвокатами – всеми теми, кто паразитировал на потребностях высшего слоя, – и обыкновенно смягчалась обещаниями компенсации в воображаемом потустороннем мире. Средний класс на стадии борьбы за власть всегда пользовался такими словами, как свобода, справедливость и равенство. Далее, однако, концепция общечеловеческого братства начинала размываться теми, кто еще не прорвался к власти, однако надеялся скоро прийти к ней. В прошлом средний класс устраивал революции под знаменем равенства, однако, низложив старый порядок, устанавливал еще худшую тиранию. Новый средний класс, по сути дела, провозглашал свою тиранию заранее. Социализм – теория, появившаяся в начале девятнадцатого века, ставшая последним звеном в цепи философских течений, восходящих к восстаниям рабов античного времени, – с самого начала был заражен утопизмом прежних веков.

Однако в каждом варианте социализма, возникавшем примерно после 1900 года, конечная цель установления свободы и равенства отвергалась все более и более открыто. Новые движения, появлявшиеся в середине столетия, – ангсоц в Океании, необольшевизм в Евразии, так называемое почитание смерти в Востазии – сознательно ставили своей целью закрепление НЕсвободы и НЕравенства. Конечно же, эти новые движения вырастали на старых корнях и стремились пользоваться именами прежних теорий и на словах следовали их идеологии, однако все они имели своей целью остановку прогресса и замораживание истории в нужный момент. Знакомому уже маятнику было суждено качнуться еще один раз и остановиться. Как и всегда, средним назначено было выставить высших и стать ими, однако на сей раз согласно осознанной стратегии высшие получили возможность занимать эту позицию постоянно.

Новые доктрины возникли отчасти благодаря накоплению исторических знаний и росту понимания истории, еще не существовавшего до девятнадцатого века. Сделалось постижимым (или, во всяком случае, так казалось) циклическое течение истории, ну а раз оно сделалось постижимым – значит, стало и изменяемым. Однако основной определяющей причиной стало то, что уже в начале двадцатого века равенство общества сделалось технически возможным. Действительно, люди остались неравными в своих природных талантах, и исполняемые ими функции распределялись образом, невольно ставившим одних в предпочтительное положение перед другими. Однако реальной необходимости в классовом разделении общества или в больших различиях в личном доходе уже не существовало.