1984

В прежние времена классовые различия были не только неизбежны, но и желательны. Неравенство было ценой цивилизации. Однако с развитием механического производства ситуация изменилась. Даже в том случае, когда людям приходилось заниматься различными видами работ, исчезла необходимость, заставлявшая их жить на различных социальных и общественных уровнях. Поэтому, с точки зрения новых стремившихся к власти групп, равенство между людьми теперь представляло собой не желанный для всех идеал, а опасность, которую следовало предотвратить. В более примитивные времена, когда справедливое и мирное общество было в принципе нереально, в его возможность было проще поверить. Идея земного рая, в котором все люди будут братьями друг другу, не нуждаясь в законах и принуждении к грубому труду, манила человеческое воображение много тысячелетий. И видение это обладало определенной властью даже над группами, на деле имевшими профит от каждой исторической перемены. Наследники Французской, Английской и Американской революций отчасти верили в свои красивые фразы о правах человека, свободе слова, равенстве перед законом и тому подобном и даже позволили этим словам оказать кое-какое влияние на образ своих действий. Однако к четвертому десятилетию двадцатого века все основные течения политической мысли обрели авторитарный характер. Земной рай был дискредитирован в тот самый момент, когда стало возможным его осуществление. Каждая новая политическая теория, каким бы именем она ни прикрывалась, вела в обратную сторону, к иерархии и территориальному дроблению. И при общем ожесточении нравов, установившемся в тридцатых годах двадцатого века, вновь стали использоваться методики, отвергнутые подчас столетия назад, – заключение без суда и следствия, использование военнопленных в качестве рабов, публичные казни, захват заложников, депортации целых народов – причем они не только вошли в обиход, но с ними смирялись и даже защищали люди, считавшие себя прогрессивными.

И только после десятилетия межнациональных и гражданских войн, революций и контрреволюций ангсоц и его политические конкуренты превратились в полностью развитые общественные теории. Однако они находились в тени различных систем, обыкновенно именуемых тоталитарными, появившихся несколько ранее в том же столетии, и общие характеристики мира, которому предстояло возникнуть из доминировавшего хаоса, стали очевидными уже достаточно рано.

Равным образом было очевидно и то, какого рода люди станут управлять миром. Новая аристократия состояла по большей части из бюрократов, ученых, инженеров, профсоюзных лидеров, политологов, социологов, преподавателей, журналистов и профессиональных политиканов. Эти люди, корнями своими уходящие в средний по доходам класс и в верхние слои рабочего класса, были созданы и сведены воедино бесплодным миром монопольной промышленности и централизованного правления. В прошлые века по сравнению со своими оппонентами они казались менее жадными, менее тяготевшими к роскоши, более рвущимися к чистой власти, но превыше всего – более осознающими дела рук своих и более заинтересованными в сокрушении всякой оппозиции. И этот последний фактор сделался определяющим. По сравнению с властями сегодняшнего дня все предшествующие тирании были трусливыми, нерешительными и неэффективными. Правящие группы всегда были в какой-то степени заражены либеральными идеями и не заканчивали любые дела, действовали исключительно в открытую и не интересовались тем, что думали их подданные. По современным стандартам толерантной была даже средневековая католическая церковь. Отчасти причиной этого являлся тот факт, что в прошлом никакое правительство не обладало властью, позволявшей держать своих подданных под постоянным надзором. Изобретение печати, однако, облегчило управление общественным мнением, а кино и радио продолжили процесс. Изобретение телевидения и дальнейшее его совершенствование, позволившее одновременно вести прием и передачу с одного телеаппарата, прикончило личную жизнь. Всякий гражданин – во всяком случае, гражданин достаточно важный для того, чтобы за ним наблюдали, – теперь все двадцать четыре часа в сутки мог находиться под надзором полиции и в сфере воздействия монопольной официальной пропаганды при полном отсутствии других каналов общения и информации. Впервые возникла возможность добиться не только всеобщего полного повиновения воле государства, но и полного единомыслия по любому вопросу.

По завершении революционных пятидесятых и шестидесятых годов общество, как всегда, снова разделилось на высших, средних и низших, однако в отличие от своих предшественников высшие на сей раз не руководствовались инстинктом, а твердо знали, что нужно делать для того, чтобы на сей раз обезопасить свое положение. Давно уже было осознано, что единственно надежной основой для существования олигархии является коллективизм. Богатство и привилегии проще всего защищать тогда, когда они находятся в совместной собственности. Так называемая «отмена частной собственности», происшедшая в середине столетия, на самом деле означала концентрацию собственности в куда меньшем числе рук, чем прежде, с той разницей, что новые собственники представляли собой группу, а не некоторое количество отдельных личностей. Члену Партии как личности не принадлежит ничего, кроме скромных личных пожитков. Партия же как коллектив владеет всем в Океании, поскольку контролирует все и распределяет продукцию по своему усмотрению. В послереволюционные годы она сумела занять это командное положение почти без сопротивления, так как весь процесс был подан обществу как акт коллективизации. Уже было принято считать, что если экспроприировать класс капиталистов, то сам собой возникнет социализм; и капиталистов экспроприировали самым естественным образом. У них отобрали фабрики, шахты, земли, дома, транспорт и все прочее, а поскольку частная собственность не должна более существовать, все эти объекты должны были перейти в общественную собственность. Ангсоц, выросший из раннего социалистического движения и унаследовавший его фразеологию, по сути дела, выполнил важный пункт программы социалистов, в результате чего, согласно всем предвидениям, экономическое неравенство, как и намечалось, было сделано постоянным.

Однако проблемы возведения в постоянство иерархического общества уходят куда глубже. Существуют всего четыре варианта потери власти правящей группой. Она либо подчиняется внешнему завоевателю, либо управляет настолько неэффективно, что народ восстает, либо позволяет возникнуть сильной и энергичной группе среднего класса, либо теряет уверенность в себе и желание управлять. Факторы эти действуют не по одиночке, и, как правило, в той или иной степени все четыре присутствуют в обществе. Правящий класс, способный справляться со всеми четырьмя угрозами, правил бы постоянно. В конечном счете, определяющим фактором является умственный настрой самого правящего класса.

Во второй половине нынешнего столетия первая опасность на самом деле исчезла. Каждая их трех держав, ныне владеющих миром, на деле непобедима и может утратить этот статус только посредством медленных демографических изменений, которые обладающее широкими полномочиями правительство может легко предотвратить.

Вторая опасность также является чисто теоретической. Массы никогда не восстают по собственной воле. И не восстают они именно потому, что являются угнетенными. В самом деле, пока им не позволяют иметь критерии сравнения, они даже не ощущают своего угнетения. Повторяющиеся экономические кризисы прежних времен являлись совершенно излишними, и ныне им не позволено происходить, однако другие крупные возмущения могут совершаться и происходят на самом деле, не имея политических результатов, поскольку не существует такого способа, коим недовольные могли бы получить возможность высказаться; что касается проблемы перепроизводства, присущей нашему обществу после возникновения машинного производства, она разрешается посредством непрерывных военных действий (см. в Главе III), которые также полезны для придания обществу определенного морального настроя. Поэтому с точки зрения наших современных правителей единственную опасность представляет возникновение новой группы способных, обладающих свободным временем, жаждущих власти людей, а также рост либерализма и скептицизма в их собственных рядах. Проблема эта, кстати сказать, имеет чисто образовательный характер. Решение ее требует непрерывного модулирования сознания как собственно правящей группы, так и находящейся непосредственно под ней – исполнительной. На сознание масс следует оказывать только чисто негативное воздействие.

Располагая таким фоном, нетрудно представить себе общую структуру общества Океании даже тем, кто совершенно не знает ее. На вершине пирамиды находится Большой Брат, не ошибающийся и всемогущий. Каждый успех, каждое достижение, каждая победа, каждое научное открытие… всякое знание, вся мудрость, всякое счастье, всякая добродетель исходят и возникают под его мудрым руководством. Большого Брата никто не видел. Он – это лицо на плакатах и голос с телескана. Можно быть уверенным, что он никогда не умрет, хотя существуют вполне обоснованные сомнения по поводу времени его рождения. Большой Брат – это личина, под которой Партия предпочитает являть себя миру. Он являет собой точку эмоционального фокуса для любви, страха и почтения, которые проще ощутить по отношению к личности, чем к организациям.

Под Большим Братом находится Внутренняя Партия. Число ее членов ограничивается примерно шестью миллионами, а это приблизительно два процента населения Океании.

Под Внутренней Партией находится Внешняя Партия, которую, если Внутренняя Партия считается мозгом государства, можно уподобить его рукам. Еще ниже находятся тупые массы, которые по давней привычке именуют пролами, составляющие примерно 85 процентов населения страны. В терминах использованной нами выше классификации именно они представляют собой низший класс: дело в том, что порабощенное население экваториальных земель, власть над которым то и дело переходит от завоевателя к завоевателю, не является постоянной или необходимой частью структуры.

В принципе, принадлежность к любой из трех групп не является наследственной. Ребенок родителей, состоящих во Внутренней Партии, теоретически не принадлежит к ней. Вступление в обе части Партии производится по результатам экзаменов, проводящихся по достижении шестнадцати лет. В рядах Партии не допускается никакой расовой дискриминации, а также доминирования одной провинции над другой. Евреи, негры, латиноамериканцы, чистокровные индийцы обязательно присутствуют в высших эшелонах Партии, и администрация любого региона обязательно состоит из местных жителей. Ни одну из частей Океании население не воспринимает как колонию, управляемую из далекой столицы. Океания столицы не имеет, и местонахождение главы ее никому не известно. Единственными признаками централизации в ней являются использование английского языка в качестве основного средства общения и новояза – в качестве официального языка. Правители ее объединены не кровным родством или принадлежностью к одному и тому же учению. Действительно, население ее стратифицировано – причем весьма жестко, как может показаться, – по линии наследственности. Здесь существует куда меньшее взаимопроникновение между различными социальными группами, чем при капитализме или даже в доиндустриальную эпоху. Некоторый взаимообмен существует между обеими ветвями Партии, однако он ограничивается исключением слабых членов Внутренней Партии и заменой их амбициозными членами Партии Внешней, продвижение которых делает их безопасными.

Вступление в Партию пролетариев на практике не допускается. Наиболее одаренных среди них, способных создать группы смутьянов, выявляют органы Госмысленадзора и уничтожают. Однако подобное состояние дел не является постоянным, как и не является делом принципа. Партия не является классом в старом смысле этого слова и, следовательно, не ставит целью передачу власти своим детям; если бы не существовало другого способа держать на вершине общества самых способных, она бы подготовила целое поколение из рядов пролетариата. В критические годы тот факт, что в Партии отсутствует элемент наследования власти, во многом позволил нейтрализовать оппозицию. Социалисты старой школы, приученные бороться против так называемых классовых привилегий, восприняли как указание тот факт, что отсутствие в Партии наследственного элемента не делает ее власть постоянной.

Они не осознали то обстоятельство, что непрерывность господства олигархии не обязательно должна носить физический характер, и не заметили, что наследственные аристократии всегда были недолговечными, в то время как принимавшие во власть пришедших со стороны, как, например, католическая церковь, существовали веками и даже тысячелетиями. Сущность олигархического правления состоит не в передаче полномочий от отца сыну, а в определенном мировосприятии и образе жизни, навязанном мертвыми живым. Правящая группа остается правящей группой, пока может назначить своих преемников. Партия озабочена не поддержанием бытия чьей-то кровной линии, но поддержанием собственного бытия. Не важно, в ЧЬИХ именно руках находится власть, главное, чтобы оставалась неизменной структура.

Все верования, привычки, вкусы, эмоции, нравственные позиции нашего времени созданы для того лишь, чтобы поддерживать мистику Партии и не позволять вырваться на свободу истинной природе современного общества. Физическое восстание или приготовительные шаги к нему в наше время невозможны. Со стороны пролетариев бояться нечего. Предоставленные сами себе, они из поколения в поколение и от века к веку будут работать, размножаться и умирать, не только не испытывая потребности восстать, но даже не желая попытаться представить себе, что мир может быть совершенно другим. Они могут стать опасными только в том случае, если развитие производственной техники заставит предоставлять им более качественное образование. Однако так как военное и экономическое соревнования более не актуальны, уровень народного образования потихоньку катится под уклон; мнения масс или отсутствие их считаются несущественными, массам можно даровать интеллектуальную свободу, так как у них нет интеллекта. Но для членов Партии даже малейшие отклонения от генеральной линии по любому самому незначительному поводу являются недопустимыми.

Член Партии от рождения до смерти существует под надзором органов Госмысленадзора. Даже находясь в одиночестве, он не может быть уверенным в том, что за ним не наблюдают.

Спит он или бодрствует, работает или отдыхает, находится в ванне или в постели – член Партии может быть без предупреждения или собственного ведома подвергнут досмотру. Существенно все, чем он занят. С кем дружит, как отдыхает, как обращается с женой и детьми; выражение его лица, когда остается в одиночестве; слова, которые бормочет во сне, и даже характерные для него лично движения – все подвергается тщательному исследованию. Будут выявлены не только его подлинные проступки, но и любые эксцентричные выходки, нервические движения, способные оказаться симптомами внутреннего конфликта. У него нет свободы ни в чем. Однако его действия не регулируются законом или четко сформулированным кодексом поведения. В Океании нет закона. Действия и мысли, за которые, если их обнаружат, человеку грозит верная смерть, формально не запрещены, а бесконечные чистки, аресты, пытки, отсидки в тюрьме и так называемые испарения осуществляются не за совершенные преступления, но для истребления людей, способных в какой-то будущий момент совершить их. Член Партии обязан не только иметь правильное мнение, но и проявлять правильные инстинкты. Многие из мнений и позиций по разным вопросам, которые он должен занимать, никогда не были сформулированы с какой-либо ясностью, чего, впрочем, и невозможно было сделать, не обнажив присущие ангсоцу внутренние противоречия. Если он является человеком, от природы склонным к правоверию (БЛАГОМЫСЛОМ на новоязе), то должен во всех обстоятельствах без малейших сомнений отличать правильное верование и эмоцию от неправильных. Однако сложная умственная подготовка, пройденная в детстве и концентрирующаяся вокруг слов ПРЕСТУПНЕТ, ЧЕРНОБЕЛ и ДВОЕМЫСЛИЕ, не позволяет ему глубоко задумываться над любыми темами.

От члена Партии ожидается, что он не обладает какими-то личными эмоциями и всегда будет находиться в состоянии повышенного энтузиазма. Предполагается, что он всегда будет испытывать ненависть к чужеземным врагам и внутренним изменникам, ликовать по поводу побед и скромно склоняться перед силой и мудростью Партии. Недовольство, рожденное скудной и безрадостной жизнью, выворачивается наизнанку и уничтожается Двухминутками Ненависти, а всякие мысли, способные пробудить скептические и бунтарские настроения, заранее убиваются рано приобретенной внутренней дисциплиной.

Первая и простейшая стадия выработки такой дисциплины, которую можно преподать даже малым детям, называется на новоязе словом ПРЕСТУПНЕТ. Слово это означает способность разом остановиться, словно повинуясь инстинкту, на пороге любой опасной мысли. Понятие это позволяет не увлекаться аналогиями, дает способность различать логические ошибки, не стесняться простейших аргументов, если они присущи ангсоцу, а также испытывать скуку и отвращение к любой последовательности мыслей, способной увести в еретическом направлении. Короче говоря, именем ПРЕСТУПНЕТ называется глупость, имеющая защитное значение. Однако глупостью дело не ограничивается. Напротив, ортодоксия в полном смысле этого слова означает такое же владение собственными ментальными процессами, такой же контроль над ними, какой бывает у иллюзиониста вроде Гудини над своим телом.

Поскольку общество Океании по сути своей зиждется на вере в Большого Брата и на идее предельной безукоризненности и непорочности Партии, но на деле Большой Брат не всесилен, а Партия отнюдь не безукоризненна, возникает потребность в неусыпной и постоянной гибкости в толковании фактов.

Ключевым здесь является слово ЧЕРНОБЕЛ. Подобно многим другим словам новояза это слово обладает двумя противоречащими друг другу значениями. В применении к оппоненту оно означает некрасивую привычку называть черное белым в прямом противоречии с фактами. В применении же к члену Партии оно означает благонамеренную готовность называть черное белым, когда этого требует партийная дисциплина. Однако оно означает еще и способность ВЕРИТЬ в то, что черное – это белое, и, более того, ЗНАТЬ это, забыв о том, что ранее верил в противоположное. Это требует постоянного изменения прошлого и возможно в философской системе, именуемой в новоязе ДВОЕМЫСЛИЕМ.

Изменение прошлого необходимо по двум причинам, одна из которых является вторичной, а другая первичной. Вторичная причина состоит в том, что член Партии, подобно пролетарию, терпит сегодняшние условия жизни отчасти потому, что не имеет эталона для сравнения. Для этого он должен быть оторван от прошлого, как и от зарубежных стран, потому что обязан верить в то, что живет лучше своих предков, и в то, что уровень материального благополучия и комфорта неуклонно растет. Однако куда более важная причина постоянного изменения прошлого кроется в том, что таким образом лучше всего доказывается безупречность Партии. Дело не только в том, что содержание речей, статистику, отчеты и сообщения всякого рода следует постоянно корректировать в соответствии с современными требованиями, чтобы доказать, что предсказания партии всегда исполнялись. Важно не признавать любые изменения доктрины, ибо изменения акцентов и самой политики являются признанием в слабости. Если, например, Евразия и Востазия (неважно кто) сегодня враждуют, это значит, что они всегда пребывали во вражде. И если факты утверждают обратное, их следует изменить. Таким образом история переписывается постоянно. Современные фальсификации истории, производимые Министерством правды для сохранения стабильности режима, столь же необходимы, как репрессии и шпионаж, в которых подвизается Министерство любви.

Изменяемость прошлого является центральной идеей ангсоца, утверждающего, что события прошлого не имеют объективного бытия в настоящем, но существуют только в письменных материалах и памяти людей. Прошлым называется то, что остается в анналах и воспоминаниях. A поскольку Партия полностью владеет любыми архивными данными и в равной степени контролирует умы своих членов, отсюда следует, что прошлое таково, каким захочет видеть его Партия. Отсюда следует также, что, хотя прошлое изменяемо, на самом деле оно никогда не изменялось. Ибо когда оно было воссоздано в той форме, в которой это было необходимо в данный момент, тогда именно эта версия СТАНОВИТСЯ прошлым, и никакая другая версия прошлого просто не способна существовать. Это условие выполняется даже в тех случаях, когда событие повторяется несколько раз в течение одного года. Партия во все времена остается носителем абсолютной истины, и потому вполне очевидно, что абсолютная истина никогда не имела другого вида, чем сейчас.

Будет показано, что контроль над прошлым превыше всего зависит от упражнения памяти. Убедиться в том, что письменные источники согласуются с текущим мнением ортодоксии, можно простым техническим актом. Однако необходимо также ЗАПОМНИТЬ, что события происходили желанным образом. Но если необходимо отредактировать чьи-то воспоминания или исправить письменный текст, нужно ЗАБЫТЬ о том, что это было сделано. Трюку этому можно научиться, как и любой другой ментальной технике. Им владеет большинство членов Партии и, вне сомнения, все интеллигентные и ортодоксально настроенные люди. На староязе такое явление откровенно называется управлением реальностью, на новоязе же для него существует отдельное слово – ДВОЕМЫСЛИЕ, хотя значение этого термина куда шире.

ДВОЕМЫСЛИЕ означает умение придерживаться двух противоположных мнений одновременно и принимать и то и другое сразу. Партийный интеллектуал знает, в каком направлении следует изменять собственные воспоминания, и поэтому понимает, что куражится над реальностью; но практикуя ДВОЕМЫСЛИЕ, также утешает себя тем, что реальность на самом деле остается неизменной. Процесс этот должен идти осмысленно, иначе он не будет происходить с достаточной точностью, но должен осуществляться на инстинктивном уровне, ибо в противном случае может породить ощущения фальши и собственной вины. ДВОЕМЫСЛИЕ лежит в самом сердце ангсоца, ибо по сути своей Партия практикует осознанный обман, поддерживая при этом твердое убеждение в своей полной честности. Преднамеренно проповедуя откровенную ложь и искренне веря в нее, старательно забывая неудобные факты, а потом при необходимости извлекая их из забвения, отрицая существование объективной реальности и обращаясь к реальности выдуманной, Партия делает все это по сугубой необходимости. Даже используя слово ДВОЕМЫСЛИЕ, необходимо соблюдать ДВОЕМЫСЛИЕ. Ибо использующий его признает, что он лукавит с реальностью; свежим действием ДВОЕМЫСЛИЯ человек стирает это знание; и так далее до бесконечности, всякий раз давая лжи возможность на шаг опередить истину. В конечном счете, именно ДВОЕМЫСЛИЕ дало Партии – и, насколько мы знаем, продолжает давать – возможность просуществовать тысячу лет, искажая тем самым течение истории.

Все олигархии прошлого лишились власти либо потому, что закостенели, либо потому что, наоборот, размякли. Либо, сделавшись тупыми и надменными, они утратили способность приспосабливаться к изменившимся обстоятельствам и были низвергнуты, либо, сделавшись либеральными и трусливыми, начали договариваться тогда, когда надо было применить силу, и были лишены власти. Можно сказать, что они пали благодаря отсутствию или наличию совести. И достижением Партии является создание такой системы мышления, в которой оба условия могут действовать одновременно. Только на этом и ни на каком другом интеллектуальном факторе доминирование Партии могло стать перманентным. Если некто правит и хочет править, он должен переместить ощущение реальности. Ибо секрет правления состоит в том, чтобы соединить веру в собственную непогрешимость с силой, позволяющей учиться на прошлых ошибках.

Необходимо сказать, что тончайшими знатоками и толкователями ДВОЕМЫСЛИЯ являются вовсе не его изобретатели, знающие, что система эта представляет собой колоссальный ментальный обман. В нашем обществе те, кто знает, что именно происходит, одновременно хуже всех прочих видят мир таким, каков он есть.

В общем, чем больше понимание, тем сильней заблуждение; чем больше ума, тем меньше здравого смысла. В качестве одной из иллюстраций можно привести тот факт, что интенсивность военной истерии возрастает с продвижением вверх по социальной лестнице. Наиболее рациональным образом относится к войне подъяремный люд спорных территорий. Эти люди видят постоянную беду и помеху, проносящуюся над их телами то туда, то обратно подобно приливу и отливу. Какая сторона побеждает, им полностью безразлично. Они твердо знают, что смена верховной власти означает для них лишь то, что теперь они будут делать свою привычную работу для нового господина, который будет относиться к ним в точности так, как старый. Находящихся в чуть более выгодных условиях рабочих, которых мы называем пролами, можно заставить проявить выраженное отношение к войне лишь изредка. При необходимости их можно довести до припадков ненависти и страха, но предоставленные самим себе они способны надолго забыть о том, что идет война. И только в рядах Партии, и прежде всего – Внутренней Партии, обнаруживается подлинный военный энтузиазм. Крепче всего в завоевание всего мира верят те, кто знает, что оно невозможно.

Такое странное сочетание противоположностей – знания с невежеством, цинизма с фанатизмом – является одной из основных черт, характеризующих общество Океании. Официальная идеология полна противоречий даже в тех ситуациях, когда для них не имеется никаких практических причин. Так, Партия сразу отвергает и проповедует каждый принцип, который первоначально отстаивало социалистическое движение, предпочитая делать это во имя социализма. Проповедуя беспримерное в прошедших столетиях презрение к рабочему классу, она одевает своих членов в комбинезон, в свое время характерный для работников ручного труда и избранный именно по этой причине. Она всячески подрывает семейное единство и называет своего вождя именем, апеллирующим к крепкому семейному чувству. Даже названия четырех министерств, которые нами управляют, демонстрируют наглое искажение истины. Министерство мира занимается войной, Министерство правды практикует откровенную ложь, Министерство любви занимается пытками, а Министерство достатка обеспечивает голод в стране. Эти противоречия не случайны, они не являются следствием банального ханжества; они представляют собой результаты осознанного проявления ДВОЕМЫСЛИЯ. Ибо, только примиряя противоречия, эта власть может бесконечно сохранять себя. Древний цикл невозможно разорвать никаким иным образом. Если равенство людей следует навсегда отменить, если высшие, как мы их называем, собрались навечно закрепить за собой этy позицию, тогда общество должно находиться в состоянии контролируемого безумия.

Однако существует один вопрос, которому до сей поры мы почти не уделяли внимания. Он формулируется так: ЗАЧЕМ отменять равенство между людьми? Если механизм этого процесса мы уже описали правильным образом, каковы мотивы этой чудовищной, тщательно спланированной попытки заморозить историю в конкретный момент времени?

Здесь мы приближаемся к главному секрету. Как мы уже видели, мистика Партии, и прежде всего Внутренней Партии, основана на ДВОЕМЫСЛИИ. Однако под ним скрывается первоначальный мотив – глубинный, никогда не оспариваемый инстинкт, повлекший за собой захват власти, изобретение ДВОЕМЫСЛИЯ, создание органов Госмысленадзора, постоянные военные действия и вся прочая параферналия. На самом деле этот мотив…