1985, Напролом

- Филдинг! - сказал он так, словно это слово само по себе было обвинением и проклятием. Война продолжалась.

- Аллардек! - ответил я тем же тоном и слегка улыбнулся. - На самом деле я сейчас думал, что ты мне нравишься.

- А-а! - Он расслабился так же быстро, как напрягся, и немного смутился. - Я не знал… мне вдруг показалось… Я почувствовал…

- Ненависть, - закончил я. - Я знаю.

- Твоих глаз было не видно. У тебя был такой вид, словно ты в капюшоне…

Это было достаточно убедительное объяснение, и его можно было принять.

Я подумал о том, как же быстро темные иррациональные предрассудки всплывают на поверхность. Ведь и со мной временами бывает такое, хотя я усердно стараюсь это подавлять.

Он молча закончил осматривать лошадей, мы пошли к дому.

- Извини, - сказал он несколько неловко. Там… - он махнул рукой в сторону конюшен. - Я не хотел…

- Скажи, - с любопытством спросил я, - а о Холли ты когда-нибудь так думаешь? Как об одной из Филдингов? Она тоже кажется угрожающей, когда ее глаз не видно?

- Нет, конечно! Она совсем другая.

- В чем?

Он посмотрел мне в лицо и решил, что не будет ничего страшного, если он объяснит.

- Ты сильный, - сказал он. - Не только телом, но и духом тоже. Когда с тобой разговариваешь, это сразу заметно. Ты… я не знаю, как объяснить… Ты заметный. Тебя сразу видно. В весовой, где угодно. Ты не стараешься, чтобы тебя заметили, но люди всегда знают, к примеру, участвовал ли ты в той или иной скачке. Наверно это все чепуха… Это то, благодаря чему ты ста одним из лучших жокеев. И это свойство Филдингов. А Холли не такая.

Она тихая, спокойна и в ней нет ни грамма этой агрессивности и чес толюбия.

Она совершенно не стремится быть на виду и кого-то побеждать. Она не Филдинг душе.

- Гх-мм.

Я ничего не сказал, только откашлялся. Бобби снова покосился на меня.

- Да нет, все в порядке, - сказал я. - Должно быть, дело действительно в моей наследственности, и я готов допустить, что Холли ею не запятнана. Но честолюбие в ней есть.

- Нет! - Бобби решительно покачал головой.

- Она хочет, чтобы ты добился успеха. Чтобы вы оба добились успеха.

Чтобы доказать, что вы были правы, когда поженились.

Он уже взялся за ручку двери, ведущей со двора в кухню, но остановился.

- Ты был против, как и все остальные.

- Да. По многим причинам. Но теперь я думаю иначе.

- Да, - честно признал Бобби. - И ты был единственным, кто пришел на свадьбу.

- Ну не могла же она ехать в церковь одна-одинешенька, верно? Надо же было кому-то ее проводить!

Он улыбнулся так же естественно, как перед тем проявил свою ненависть.

- Филдинг отдает руку своей сестры Аллардеку! - сказал он. - Я думал, уж не настал ли конец света.

Он отворил дверь, и мы вошли в дом. Холли, объединившая нас, растопила камин в гостиной и добросовестно пыталась выглядеть веселой.

Мы уселись в кресла, и я рассказал им о своих утренних поисках и заверил, что дед здесь ни при чем.

- Номера «Знамени» подбросили самое позднее часов в шесть, - сказал я, - и куплены они не в Ньюмаркете. Не знаю, в какое время поступает почта в Кембридж, но, думаю, ненамного раньше пяти утра. Так что вряд ли кто-то мог успеть купить в Кембридже штук двадцать газет, раскрыть их на нужной странице, обвести статью и разнести газеты по всему Ньюмаркету до того, как на улицах появятся почтальоны. Тут все-таки двадцать миль.

- Так ты думаешь, - спросила Холли, - что кто-то мог привезти их прямо из Лондона?

- Думаю, что да, - кивнул я. - Хотя, конечно, не значит, что это устроил кто-то не из здешних. Так что мы ни на шаг не продвинулись.

- Это все так бессмысленно! - сказала Холли.

- Похоже, никто из окна в шесть утра не выглядывал, - продолжал я.

- Хотя в нашем городе вполне мог бы. Но никто из тех, кого я расспрашивал, не видел, чтобы кто-то подходил в это время к его дому с газетой. Хотя, конечно, в шесть утра еще совсем темно. Мне говорили, что зимой и почтальонов-то почти не видно.

Телефон, стоявший на столике рядом с креслом Бобби, зазвонил. Бобби опасливо поднял трубку.

- Да… А, привет, Себ! - голос Бобби повеселел, но не очень.

- Это наш приятель, - пояснила Холли. - У нас его лошадь стоит.

- Видел, да? - Бобби скривился. - Тебе тоже прислали… - Некоторое время он слушал то, что ему говорили, потом сказал:

- Нет, конечно, я не знаю, кто это сделал. Кто-то нас очень сильно не любит… Нет, конечно, это не правда! Я не собираюсь бросать дело. Ты не беспокойся, с кобылой твоей все в порядке. Я как раз сейчас щупал ей связку. Она холодная и крепкая. Так что все нормально. Что? Отец? Он мне и пенни не даст. Он сам сказал. Да, бессердечная свинья, ты совершенно прав… Нетнет, не стоит и надеяться. Наоборот, он пытается выжать из меня деньги, которые одолжил мне на покупку машины лет четырнадцать назад. Ну да… Наверно, именно благодаря этому он и разбогател… Что? Нет, не состояние - это была подержанная развалюха, но у меня эта машина была первая. Наверно, в конце концов я ему заплачу - просто затем, чтобы отвязаться от его адвокатов. Ну да, я же говорю, все нормально.

Не обращай ты внимания на это «Знамя»!