1985, Напролом

«Сперва поймайте!» - подумал я.

Глава 15

Я смотрел, как монтажник Джо, чернокожий, с ловкими пальцами, разбирается в хаосе отснятого материала, прищелкивая языком, выбирает лучшие куски и сшивает их вместе, чтобы подать репортаж в наиболее выгодном виде. Сногсшибательный выход на сцену Девил-Боя, появление членов королевской семьи, которые прибыли раньше, исполнение новой, совершенно ни на что не похожей песни, сопровождающееся множеством ужимок и прыжков по сцене…

- Тридцать секунд, - сказал Джо, прокручивая готовый репортаж. Может быть, пойдет целиком, а может, и нет.

- По-моему, репортаж хороший.

- Тридцать секунд - это довольно много для программы новостей.

Он перемотал кассету, достал ее из магнитофона, сунул в коробку, где уже был наклеен соответствующий ярлык, и отдал тощему человеку, работающему на передатчике, который уже ждал ее.

- Даниэль говорит, вы хотите научиться работать с монтажной аппаратурой. Что вы хотите знать?

- Ну… для начала - что вообще может делать эта техника?

- Много чего. - Джо пробежался своими черными пальцами по панели, едва касаясь кнопок. - Они берут любую пленку и переписывают на любую другую. Вы можете усилить звук, можете отключить его, можете переписать в другое место или наложить звук с любой другой кассеты. Можете совместить изображение с одной кассеты и звук с другой, можете совместить запись с двух разных кассет, так что будет казаться, будто двое людей разговаривают друг с другом, хотя их снимали в разных местах и в разное время, вы можете врать напропалую и выставлять правду ложью…

- А что еще?

- Это, считай, все.

Джо показал мне, как все это делается, но он работал так быстро, что я не поспевал уследить, что он делает.

- У вас есть кассета, которую надо смонтировать? - спросил он наконец.

- Да, но мне сперва надо к ней кое-что добавить, если получится.

Он оценивающе взглянул на меня. Сдержанный негр примерно моих лет, с веселой искоркой в глазах, но улыбается очень редко. Рядом с его безупречным костюмом и кремово-белой рубашкой я почувствовал себя ужасно неопрятным в своем анораке. Неопрятным, измотанным, потным и тупым. Все-таки день сегодня, пожалуй, был чересчур длинный…

- Даниэль говорит, с вами все о'кей, - сказал вдруг Джо. - Почему бы вам не спросить у шефа разрешения воспользоваться монтажной как-нибудь ночью, когда она будет не занята? Если хотите, я вам все смонтирую, вы только скажите, что именно вам нужно.

- Джо - славный парень, - сказала Даниэль, лениво потягиваясь на сиденье взятого мною напрокат «мерседеса» по дороге домой. - Если он сказал, что сделает вам кассету, значит, сделает. Ему ведь скучно. Он сегодня три часа дожидался этой кассеты с Девил-Боем. А он свою работу любит. Просто-таки обожает. Так что он вам с удовольствием поможет.

Начальник, у которого я спросил разрешения, тоже проявил великодушие.

- Если на аппаратуре будет работать Джо, то пожалуйста.

Он посмотрел на Даниэль. Она сидела, уткнувшись в газеты, и отмечала интересные статьи.

- Мне сегодня звонили из Нью-Йорка, поздравляли с тем, что в последнее время у нас стало гораздо больше хороших материалов. Это все ее заслуга.

Так что если она говорит, что с вами все о'кей, значит, все о'кей. У нее день тоже был долгий и трудный.

- У меня такое чувство, - зевая, призналась она, - что до Тоустера - несколько световых лет.

- Хм… - сказал я. - Интересно, что сказала принцесса Касилия, когда вы вернулись домой, на Итон-сквер?

Даниэль поглядела на меня. Глаза ее смеялись.

- В холле она сказала мне, что хорошие манеры - признак сильного человека, а в гостиной спросила, как я думаю, сможете ли вы участвовать в скачках в Аскоте.

- Ну и что вы ответили? - спросил я с легкой тревогой.

- Я сказала, что сможете.

Я успокоился.

- Ну тогда все в порядке.

- Я не стала говорить, что у вас не все дома, - мягко продолжала Даниэль, - но сказала, что вы будто бы не чувствуете боли. Тетя Касилия сказала, что с жокеями такое часто бывает.

- Чувствую, - возразил я.

- Но?

- Н-ну… понимаете, если я не буду участвовать в скачках, я не заработаю денег. Мало того - если я пропущу скачку, а лошадь выиграет, счастливый владелец может в следующий раз посадить на лошадь того жокея, который выиграл, так что я вообще больше не буду ездить на этой лошади.

Даниэль, похоже, была слегка разочарована.

- Так, значит, вы не обратили внимания на эти раны исключительно по материальным причинам?

- По крайней мере, наполовину.

- А еще почему?

- А как вы относитесь к своей работе? Как Джо относится к своей? Вот и у меня примерно то же самое.

Она кивнула, помолчала, потом сказала:

- Но тетя Касилия этого бы никогда не сделала. Она не отдала бы лошадь другому жокею.

- Она - нет. Но ваша тетя вообще не такая, как все.

- Она сказала, - задумчиво заметила Даниэль, - чтобы я не считала вас простым жокеем.

- Но ведь я и есть простой жокей.

- Она так сказала сегодня утром, когда мы ехали в Тоустер.

- А она не объяснила, что имеет в виду?