1992, Движущая сила

Он еще раз сочувственно улыбнулся миссис Огден и удалился. Когда мы выбрались на улицу, я услышал, как миссис Огден безуспешно пытается остановить такси.

- Миссис Огден, - обратился я к ней, - разрешите вас подвезти.

Она задержала взгляд своих подслеповатых глаз на моем лице и, взмахнув руками, нерешительно сказала:

- Мне только до вокзала…

- Я подвезу вас… если вы не имеете ничего против «Фортрака».

По выражению ее лица было видно, что она никогда не слышала о «Фортраке», но согласилась бы и на слона за неимением выбора.

Я уговорил Сэнди подбросить Дейва назад в Пикс-хилл, а сам отправился с миссис Огден, которая хоть и не плакала, но пребывала в явном шоке.

- Много времени не потребовалось, верно? - сказала она обреченно. - Ничего значительного, правда? А ведь все-таки человек умер.

- Да, ничего значительного, - согласился я. - Но ведь можно отслужить по нему молебен. Эта идея ее не вдохновила.

- Вы Фредди Крофт? - спросила она.

- Правильно, - подтвердил я и посмотрел на нее. - Когда отправляется ваш поезд? - спросил я.

- Еще очень не скоро.

- Может быть, тогда выпьем кофе?

Она вяло согласилась и с безразличным видом уселась в кресло в пустом кафе гостиницы, построенной в стиле лже-Тюдор. Кофе пришлось подождать, но по крайней мере он был свежим. Подали его в кофейнике на серебряном подносе вместе со сливками и чашками в розочках.

Миссис Огден, которая до этого куталась в свое черное бесформенное пальто, начала понемногу оживать и расстегнула пуговицы. Под пальто - черное платье, туфли тоже черные, сумка черная, как и перчатки. Черный шарф. Явный перебор.

- Для вас это, должно быть, ужасный удар, - сказал я.

- Да.

- Дочь вам поможет все пережить.

- У нас никогда не было дочери. Он ее придумывал, чтобы его подвозили.

- Разве?

- Он много чего придумывал. - Я внезапно увидел в ее глазах панику. - Понимаете, он потерял работу.

- Он… работал продавцом? - догадался я.

- Нет. Но он работал в торговле. Заместителем управляющего. Фирму слили с другой. Многие должности были сокращены.

- Мне очень жаль.

- Он никак не мог найти работу. Все-таки пятьдесят четыре года, да и сердце больное.

- Жизнь несправедлива.

- Он четыре года был безработным. Мы истратили выходное пособие и все наши сбережения… строительное общество отобрало наш дом… и… мы не знали, что делать.

И он стал подделывать чеки, подумал я, и забывать платить по счетам в гостинице, и пытаться прожить на мелочевку, которую он получал за свои услуги курьера, стараясь ездить бесплатно, рассказывая душераздирающую историю о свадьбе дочери.

Казалось, жизнь вбила Лин Мелиссу Огден в землю, как колышек от палатки. У нее были седеющие волосы, стянутые на затылке черной лентой. Никакой косметики. Морщины вокруг рта. Старая жилистая шея.

Я сочувственно спросил:

- А у вас есть работа?

- Была. - Серый оттенок кожи делал ее лицо страдальческим. - Я работала у зеленщика, но Кев… он умер, не будет вреда, если я скажу… Кев взял какие-то деньги у них из кассы, и они были очень добры, не стали вызывать полицию, просто сказали, что мне придется уйти.

- Да…

- Мы питались на мою зарплату. - Она дрожала от беспомощного гнева. - И еще ели те подгнившие фрукты и овощи, которые нельзя было продать. Как он мог так поступить?

- Может, ему стоило продать то кольцо, - сказал я. - Я видел у него на пальце - золото с ониксом.

- Подделка, - сказала она устало. - Настоящее он продал много месяцев назад. Он так об этом жалел… Даже плакал, знаете ли. Ну я и купила ему это барахло… но он носил его.

Я налил ей еще кофе. Она с отсутствующим видом сделала несколько глотков и со стуком поставила чашку на блюдце.

- Почему ваш муж хотел попасть на бензоколонку в Чивели? - спросил я.

- Он должен был… - Она замолчала и задумалась, потом сказала:

- Наверное, сейчас это уже не важно. Уж в большую беду он теперь не попадет… Я все говорила, что терпению моему пришел конец, но все терпела и терпела… Мы были женаты тридцать три года… Когда-то я его любила… долго… Потом жалела. Я ведь не могла просто выгнать его, верно? Куда бы он пошел? Он и так неделями дома не бывал, скрываясь от полиции… Не знаю, почему я вам все это рассказываю…

- Потому что вам надо кому-то рассказать.

- Наверное. И сами понимаете, как мы выглядели. Я не могла поделиться с соседями, и у нас почти не осталось друзей. Ведь Кевин брал у них в долг…

И не возвращал. Яснее ясного, хоть она и не произнесла этих слов.

- Так зачем он собрался в Чивели? - снова спросил я.

- Разные люди звонили и просили, чтобы он перевозил что-то из одного места в другое. Я ему говорила, что он может попасть в беду. Понимаете, он мог перевозить части бомб, или наркотики, или что-нибудь в этом роде. Ему часто приходилось возить кошек или собак… это ему нравилось. Он иногда давал объявление в журнале «Лошади и гончие». Люди оплачивали ему железнодорожный билет, чтобы он отвез их животных, но он билет сдавал и голосовал на дорогах. Я что хочу сказать… у него вовсе не осталось гордости, понимаете? Все пошло прахом.

- Ужасно, - согласился я.