1995, Дорога скорби

- Попросите, чтобы он не дал «Памп» ухватиться за эту историю.

Чарльз думал о такой возможности с не меньшим ужасом, чем я.

Тут зазвонил дверной колокольчик, и Чарльз посмотрел на часы.

- Кто бы это мог быть? Уже почти восемь.

Это выяснилось весьма скоро. Чрезвычайно знакомый голос позвал из холла:

- Папа!

И на пороге появилась Дженни… Младшая дочь Чарльза и моя бывшая жена. Моя все еще озлобленная жена, у которой под языком колючки.

Задохнувшись от внезапного смятения, я встал - и Чарльз тоже.

- Дженни, - сказал он, делая шаг ей навстречу. - Какая приятная неожиданность!

Она, как всегда холодно, подставила ему щеку и сказала:

- Мы проезжали мимо. Не могли не зайти. - Она без особых эмоций глянула на меня и добавила:

- Мы не знали, что ты здесь, пока я не заметила возле дома твою машину.

Я подошел к ней и тоже поцеловал в щеку. Она - как всегда - приняла это как знак вежливости, цивилизованное примирение с противником после сражения.

- Ты похудел, - заметила она по привычке. Я подумал, что она, как всегда, выглядит прекрасно, но, сказав это, я ничего не выигрывал. Я не хотел, чтобы она смеялась надо мной. Если она пыталась задеть меня словом, это ей всегда удавалось, а пыталась она часто. Моей единственной защитой было и оставалось молчание.

Ее симпатичный новый муж вошел в комнату следом за ней, поздоровался за руку с Чарльзом и извинился за то, что они заехали без предупреждения.

- Всегда рад вас видеть, дорогой мой, - уверил его Чарльз.

Энтони Вингхем повернулся ко мне, смущенно-вежливо произнес: «Сид…»

- и протянул мне руку.

Удивительно, подумал я, вытерпев его сердечное приветствие, как часто приходится пожимать руки на протяжении одного дня. Раньше я этого не замечал.

Чарльз налил всем выпить и предложил пообедать. Энтони Виндхем поблагодарил и отказался. Дженни холодно посмотрела на меня и села в золоченое мягкое кресло.

Чарльз болтал с Энтони о пустяках, пока им не надоела тема погоды. Я стоял с ними, но смотрел на Дженни, а она - на меня. Во внезапно наступившей тишине она сказала:

- Ладно, не думаю, что ты хочешь услышать это от меня, но на этот раз ты попал в изрядный переплет.

- Нет.

- Что - нет?

- Нет, я не хочу слышать об этом от тебя.

- Эллис Квинт! Этим куском ты подавишься. И все лето мне надоедали репортеры. Я полагаю, тебе это известно?

Я невольно кивнул.

- Эта репортерша из «Памп», - пожаловалась Дженни. - Индия Кэткарт. Я не могла отвязаться от нее. Она хотела знать все о тебе и нашем разводе. Ты знаешь, что она написала? Она написала, что я ей сказала, будто бы, не говоря уж о том, что ты можешь покалечиться, ты - не тот мужчина, которого мне хватало.

- Я читал это, - отрывисто сказал я. - Ты читал? И тебе понравилось? Тебе это понравилось, Сид?

Я не ответил.

- Не надо, Дженни! - яростно запротестовал Чарльз. Ее лицо вдруг смягчилось, вся злость исчезла, открыв нежную девушку, на которой я когда-то женился. Преображение совершилось мгновенно, как будто упали засовы темницы. Ее освобождение, подумал я, наконец-то произошло.

- Я ничего этого не говорила, - смущенно сказала мне Дженни. Правда не говорила. Она выдумала это.

Я вздохнул. Я обнаружил, что возвращение прежней Дженни тяжелее вынести, чем ее презрение.

- А что ты говорила? - спросил я.

- Ну…я…я…

- Дженни, - снова сказал Чарльз.

- Я сказала ей, - она повернулась к нему, - что я не смогла жить в суровом мире Сида. Я сказала ей, что она может писать все, что угодно, но не сможет сокрушить его или уничтожить, потому что это никогда никому не удавалось. Я сказала ей, что он не выказывает своих чувств, и что он тверже стали, и что я не могла с этим жить.

Мы с Чарльзом много раз слышали это от нее раньше. А вот Энтони был удивлен. Он с высоты своего роста изучают мою безобидную внешность и явно думал, что она ошиблась во мне.

- Индия Кэткарт тоже не поверила Дженни, - утешил его я.

- Что?

- И мысли он тоже читает, - сказала Дженни, поставив стакан и вставая. - Энтони, дорогой, нам пора.

Отцу она сказала:

- Извини за такой короткий визит, - а мне:

- Индия Кэткарт - сука.

Она взглянула мне в глаза.

- Я не могла с этим жить. Я сказала ей правду.

- Я знаю.

- Не дай ей сломать тебя.

- Не дам.

- Ладно. - Она говорила отрывисто, громко, улыбаясь. Когда птицы вылетают из клетки, они поют и радуются. - Прощай, Сид.

Она выглядела счастливой. Она смеялась. Я желал вернуться в то время, когда мы встретились и она всегда была такой, но вернуться назад нельзя.

- Прощай, Дженни, - сказал я. В совершенном изумлении Чарльз вышел проводить их и вернулся, нахмурившись.

- Я просто не понимаю свою дочь, - сказал он. - А ты?

- Я понимаю.

- Она разрывает тебя на части. Я не могу этого вынести, даже если ты можешь. Почему ты никогда не отвечаешь?

- Посмотрите, что я с ней сделал.

- Она знала, за кого выходила замуж.

- Не думаю. Всегда нелегко быть замужем за жокеем.

- Ты слишком многое ей прощаешь! И потом, ты знаешь, что она сказала мне только что на прощание? Я ее не понимаю. Она обняла меня - обняла, а не просто клюнула в щеку - и сказала: «Позаботься о Сиде».

Я почувствовал, как слезы подступают к глазам.

- Сид…