1995, Дорога скорби

Он ничего не сказал насчет того, что я уже второй раз за три дня скрываюсь в его убежище. Он просто указал мне на кресло и налил бренди, не задавая вопросов. Я сидел, пил бренди и наслаждался простотой и сдержанностью этого худощавого человека, который когда-то командовал кораблями, а теперь был моим единственным якорем.

- Как твоя рука? - спросил он, и я легко ответил:

- Болит.

Он кивнул.

- Можно мне остаться? - спросил я.

- Конечно.

После долгого молчания я сказал:

- Вы знаете человека по имени Арчибальд Кирк?

- Нет, не думаю.

- Он сказал, что говорил с вами по телефону. Полагаю, это было несколько месяцев назад. Он государственный служащий и должностное лицо. Живет неподалеку от Хангерфорда, и я приехал сюда прямо от него. Вы можете припомнить? Я думаю, что он спрашивал вас обо мне. Что-то вроде проверки или рекомендации. Возможно, вы сказали ему, что я играю в шахматы.

Чарльз задумался, роясь в памяти.

- Я бы всегда дал тебе хорошую рекомендацию, - сказал он. - Или есть какие-то причины, по которым ты предпочитаешь, чтобы я этого не делал?

- Нет, вовсе нет.

- Меня несколько раз спрашивали о твоем характере и способностях. Я всегда говорю, что если они ищут сыщика, то лучшего не найдут.

- Вы очень любезны.

- А почему ты спрашиваешь об этом Арчибальде Черче?

- Кирке.

- Ну, Кирке.

Я отхлебнул бренди и сказал:

- Помните тот день, когда вы приехали со мной в Жокейский клуб? Тот день, когда мы добились увольнения начальника службы безопасности?

- Это я вряд ли смогу забыть, правда?

- Вы ведь не рассказывали об этом Арчи Кирку?

- Конечно, нет. Я никогда об этом не рассказываю. Я дал слово.

- Кто-то рассказал, - мрачно сообщил я.

- На самом деле Жокейский клуб не давал клятвы молчать.

- Я знаю. - Я немного подумал и спросил:

- Вы знаете юриста Дэвиса Татума? Он адвокат и занимается делом Эллиса.

- Я знаю о нем. Никогда с ним не встречался.

- Он бы вам понравился. И Арчи тоже. Они оба знают о том дне в Жокейском клубе.

- Но, Сид… какое это имеет значение? Я имею в виду, что ты оказал клубу огромную услугу, избавив их от негодяя.

- Дэвис Татум и, я уверен, Арчи Кирк тоже, наняли меня, чтобы выяснить, кто действует за кулисами и пытается отменить суд над Квинтом. И я вам этого не говорил.

- Тайна клиента? - улыбнулся он.

- Верно. Ну, Дэвис Татум рассказал мне, что знает все о том, как руководители клуба уговорили меня снять рубашку и почему они это сделали. Я думаю, что они с Арчи пытаются уверить себя, что, если они попросят меня сделать что-то опасное, я это сделаю.

Чарльз долго смотрел на меня все так же спокойно. Наконец он сказал:

- А ты сделаешь?

Я вздохнул.

- Возможно.

- Какого рода опасность?

- Не думаю, что они сами знают. Но реально - если у кого-то есть веские причины для того, чтобы не допустить даже начала суда над Эллисом, то кто стоит у него на дороге?

- Сид!

- Да. Поэтому меня просили разузнать, кто может быть заинтересован в этом настолько, чтобы обеспечить мое устранение. Они хотят, чтобы я выяснил, кто, что и как.

- Дьявольщина, Сид!

Для человека, который никогда не переходил границ приличия, это было крепкое выражение.

- Итак, - я вздохнул, - Дэвис Татум назвал мне имя Оуэна Йоркшира и сказал, что тот владеет фирмой под названием «Топлайн фудс». «Топлайн фудс» являлась спонсором ленча в Эйнтри накануне Большого национального.

Эллис Квинт был там почетным гостем. А еще среди гостей присутствовал некий лорд Тилпит. Он входит в совет директоров «Топлайн фудс» и владеет газетой «Памп», которая несколько месяцев издевается надо мной.

Чарльз застыл в своем кресле.

- Итак, - продолжал я, - я собираюсь пойти и посмотреть, что из себя представляют Оуэн Йоркшир и лорд Тилпит, и, если я не вернусь обратно, вы можете поднять шум.

- Не делай этого, Сид, - отдышавшись, сказал Чарльз.

- Нет. Если я не сделаю этого, Эллис выйдет из зала суда со смехом, а моя репутация будет навеки спущена в канализацию, если вы понимаете, что я имею в виду.

Он понимал. Чуть погодя он сказал:

- Я слабо припоминаю разговор с этим Арчи. Он спрашивал о твоей голове. Он сказал, что знает о твоей физической стойкости. Странный набор слов - это я запомнил. Я сказал ему, что в шахматах ты ведешь хитрую игру.

И это так и есть. Но разговор этот был так давно. Еще до того, как все случилось.

Я кивнул.

- Он много знал обо мне уже тогда, когда заставил свою сестру позвонить мне в полшестого утра и сказать, что ее жеребцу отрубили ногу.

- Так вот он кто? Брат миссис Брэккен?

- Да. - Я допил бренди и сказал:

- Если вы когда-нибудь будете разговаривать с сэром Томасом Улластоном, не могли бы вы спросить его - не драматизируя этого, не он ли рассказал Арчи Кирку или Дэвису Татуму о том дне в Жокейском клубе?

В то время сэр Томас Улластон был главой клуба и вел разбирательство, которое привело к смещению начальника службы безопасности, пытавшегося отбить у нас с Чико всякое желание когда-либо заниматься расследованиями. Насколько я понимал, это все было в прошлом, и я больше всего хотел бы, чтобы там оно и оставалось.

Чарльз сказал, что спросит сэра Томаса.