19a80551de29cd22aac68fc54f3430de

Если дело идет о внешней политике, то нарушаются нормы международного права; обиженная сторона, располагающая достаточной силой, не всегда ограничивается простым протестом, и политическая борьба принимает

форму войны. Если дело идет о внутренней политике, то обращение к насилию со стороны одного из

негосподствующих классов или негосподствующих национальностей выливается в гражданскую войну. О насилии

господствующего класса мы не говорим, так как оно имеет место каждый миг существования государства и составляет

сущность его бытия.

Пацифистский уклон философского мышления XVIII века, в связи с непониманием исторического процесса, приводил к тому, что войны рассматривались в плоскости права, как несправедливое нападение сильного на слабого; идеал XVIII века заключался в сохранении существующего политического равновесия.

Однако, в современной действительности сам мир, прежде всего, является результатом насилия и

поддерживается насилием. Каждая граница государства является результатом войны; и очертание на карте всех

государств знакомит нас со стратегическо-политическим мышлением победителей, а политическая география и

мирные договоры являются и стратегическим уроком. В каждом углу центральной Европы мы встречаем "ирреденту", т.е. захваты территории, не возвращенные по принадлежности, противоречащие стремлению народов к

самоопределению.

В XX веке даже лицемерная Лига наций не могла уже стоять на точке Зрения поддержания существующего

равновесия и должна была признать необходимость эволюции: параграф 19 ее устава предоставляет пленуму

приглашать членов совета Лиги к пересмотру договоров, ставших невыполнимыми, и к пересмотру международных

отношений, сохранение коих является угрозой миру. Было бы ошибочным приписывать происхождение войн

недостаткам различных правительств — монархических или республиканских. Причины войн лежат в экономическом

неравенстве, в противоречии между интересами отдельных группировок, во всех условиях исторического процесса, и, прежде всего, в частной собственности на орудия производства. И гражданские и внешние войны являются пока

неизбежными издержками истории.

Война — часть политической борьбы. Таким образом, внешние и гражданские войны не представляют чего-либо самодовлеющего, а образуют только часть непрерывного политического взаимодействия человеческих

группировок. В течение самой войны политическая жизнь ведущих ее государств не прекращается, а продолжается.

Война является только частью политической борьбы. Политическое искусство заключается в том, чтобы

отстаивать интересы определенной группировки среди всех других. Оно работает в атмосфере скрещения многих сил; хотя экономика и определяет в основном их вражду, содействие или нейтральность, однако, в различные моменты не

только меняется напряжение встречаемого противодействия или помощи, но даже союзник может стать врагом, и

наоборот. Военное искусство принципиально признает лишь две стороны на баррикаде, возводимой войной: наша и

неприятельская. Но в течение военных действий приходится весьма серьезно учитывать интересы третьих

политических группировок, не занявших еще определенных позиций на нашей или неприятельской стороне, и

заботиться о сохранении единства в нашем лагере и о разложении неприятельского; это чисто политические задачи, и

решаться они должны политикой; так как руководство военными действиями представляет лишь одну, хотя а

существенную часть этого политического решения, то оно должно подчиняться требованиям политики.

Война ведется не только на вооруженном фронте, но и на классовом и экономическом фронтах. Действия на

всех них должны быть согласованы политикой. При этом, конечно, надо считаться со свойствами тех средств, которые

приходится применять на каждом из этих фронтов, и не переносить, не считаясь с этими свойствами, методов действия

с одного фронта на другой. Так, например, на вооруженном фронте важное значение имеет сосредоточение усилий.

Отсюда иногда выливаются такие решения на фронте политической работы: из 10.000 имеющихся агитационных

листовок — распространить 9.000 в пункте, намеченном нами для удара, и 1000 листовок — на остальном фронте. Но

ведь свойства листовок, которые мы сосредоточиваем, совершенно другие, чем свойства потока снарядов и пуль.

Листовки не произведут никакого впечатления на классового врага и очень слабое — на неприятельских солдат, не

подготовленных к восприятию их обострением классовой борьбы. Всходы совершенно не пропорциональны

количеству посеянных семян. В хороших хозяйствах сеют меньше, чем в плохих крестьянских.

Очевидно, политическая агитация не может маневрировать произвольно, а связывается с участками, где для