2

Крогли в самое пекло без вреда для себя. Лишь это племя способно изменять окружающую

реальность, приспосабливая ее для своих нужд. Потом матриарх открыла ясные глаза — ох, вовсе

не спала старушка, настороже всегда:

- Нет, рассказывать не надо. И ты догадался верно. Мы — ведьмы. Те самые, которых ты искал.

И она снова прикрыла усталые глаза морщинистыми веками, застыла на своем стуле-кресле, став

похожей на изваяния, что иногда встречаются в песках Крогли. Астроном вспомнил, как давным-

давно, когда он и Селена шли сквозь пустыню, уходя от Диких, они мельком видели парочку

похожих. Вальд потерял дар речи от удивления, хватая полуоткрытым ртом прохладный —

прохладный! - воздух и озирался в недоумении — откуда она знает, что он искал, почему ей стало

неинтересно узнать судьбу его кровниц, в глазах же поначалу отчетливо читался интерес. Слишком

уж отличалось то, что он искал, от того, что получил.

А получил астроном следующее. Под палящими лучами полуденных светил среди

раскаленных песков Крогли раскинулся возникший из ниоткуда небольшой оазис — с тенистым

лесочком, прохладным ручейком, мягкой травой, на которой так приятно валяться в жаркий

полдень под кронами гикори. И целым племенем кочующих ведьм, которое и создало это оазис.

Вальд наличием оазиса-то как раз не был поражен. Для человека, который видел и разговаривал с

драконами, который общался с темнобородым повелителем хронилищ, для него такие вещи давно

перестали быть удивительными. Изумление вызывало то, что ведьмы были другими, совершенно

иными, отличными от тех, какими Вальд их себе представлял, исходя из того немногого, что

удалось узнать о колдуньях. Представлялись истеричными особами, в последнем приступе

молодости, грязные и неряшливые, творящие зло налево и направо, руководствуясь только лишь

своим взбалмошным нравом и переменчивым настроением. Ну изредка, возможно, оказывающие

платные услуги — погадать на кого, околдовать кого, навести чары — злобные обязательно. Мимо

же деловито сновали спокойные особы разных возрастов. В их мимолетных взглядах чувствовалась

печаль, разлитая в прохладном воздухе оазиса. Та самая печаль, которую дают многие знания.

Ведьмы знали слишком много о тех, кто из окружал, поэтому не совершали никаких лишних

телодвижений, не спешили, не впадали в истерики, не кружились волчком, стараясь впасть в транс.

Занимались своими ежедневными делами. Кто-то нес кувшины с водой — а могли бы колдануть и

не напрягаться, из пустыни возвращались охотницы с луками за спиной, таща за собой тушки

песчаных коз — а тоже могли бы как-то по-другому добыть пропитание — заставить козу эту саму

97

97

пожаловать к костру. Ведьмы делали обычные вещи своими руками. И Вальду пришло прозрение

и понимание того, что сила, которую могут использовать колдуньи, слишком дорого достается для

них, чтобы бездумно расходовать. И решил попробовать просить помощи: друзья его все еще были

в беде.

- Послушайте! - Вальд окликнул бабулю, что дремала неподалеку.

- Меня зовут бар Катарина.

- Достопочтенная бар Катарина, я и мои друзья попали в беду в окрестностях Крамбара. Меня вы

спасли — я от всего сердца благодарю вас и надеюсь, что когда-нибудь случится отблагодарить вас

за это. Но есть еще девушка Стела — она рыжеволосая, глаза такие же, как у меня — она дорога

мне, она моя кровница, из тех, что уцелели...

Ведьма перебила его:

- Постой, друг, не спеши. Ты слишком много говоришь. Я могу помочь твоим друзьям, не сходя с

места. Всем, кроме этого твоего телохранителя — хирдманна, - как же презрительно прозвучало

это слово, бар Катарина словно выплюнула его.

- А что с ним? Он погиб?

- Нет, он жив еще. Так и лежит там, где ты его оставил. Я вижу его глазами тех падальщиков, что

кружат в небе неподалеку. Но девочки не согласятся помогать хирдманну.

Догадливый астроном слегка прищурился:

- Кланы хирдманнов и ведьм как-то пересекли тропу и мир им теперь неведом?

- Да. Даже более, чем ты предполагаешь. Тебе я могу рассказать — ты пока не представляешь для

нас опасности. Согласен послушать старуху? Мне придется с тобой говорить вашими словами, ты

нашу речь не разберешь, о важном мы не говорим вслух, - хитро прищурилась, скрывая насмешку

среди морщинок, мол, терпения у тебя нет столько, чтобы мои истории выслушивать.

- Так вот. Хирдманны берут в наложницы женщин, которые после рождения им детей, становятся

более ни на что не годны — кроме как стать ведьмой. А для этого изгнанная мать, которая еще

очень слаба после тяжелых родов, а уж роды очень тяжелые, новорожденные мальчики обычно

очень крупные, должна пересечь Крогли. Если, если мы услышим ее зов, который так слаб, что

самые талантливые из нас едва могут засечь, а в песках так много всяких посторонних шумов, вот

тогда у нее появляется малюсенький шанс на то, что она будет жива. Иногда, очень редко,