2

странные зверюги с тремя рогами, похожие на огромные комки шерсти с ногами. Пытаясь

помешать, были ведьма и хирдманн подхвачены мощным порывом обжигающе горячего ветра,

который вытолкнул их из обоих Кругов, отправив на Зорию. И вот теперь приходилось тащиться по

песчаным дюнам, столь похожим одна на другую, что движения вперед не заметно. Словно

топчутся на одном месте, размеренно поднимая и опуская ноги. У ведьмы и хирдманна не осталось

ни припасов, ни одежды. Их выкинуло в том, в чем они спали, только куски веревки, привязанной к

рукам, остались. Если в ближайшее время не они не наткнутся на оазис — можно смело тратить

последние силы на то, чтобы выкопать себе по могилке. И поставить последний медяк на то, что им

крышка. Окончательная и бесповоротная, несмотря на магию колдуньи и силу хирдманна. Уже

смирившись с поражением, бар и хирдманн скатились со слишком крутого бархана, решив идти до

последнего. Никакого рытья могилок. Не останавливаться, не тратить остатки сил на разговоры.

Бывшие враги теперь понимали друг друга даже не с полуслова, а с полувзгляда. Упав в горячий

песок, Вейлин помог подняться ведьме и они вновь побрели. На барханы не понимались —

подъемы отнимали так много сил и времени, что кажущаяся легкость при спуске не стоила того.

162

16

Торопиться все равно уже не стоило. Бежать теперь некуда, да и не за чем. Вдохновитель и главный

подпиныватель всего их сумасшедшего похода остался там, в Третьем круге. Им же туда пути

теперь нет, наверное нет. Когда ведьмины круговины пропустят их вновь — Янина не имела ни

малейшего понятия. И пропустят ли вообще. Она никогда не слышала о путешественниках сквозь

пространство, которые смогли вернуться хотя бы из Второго круга. А уж о тех, кто собрался

попасть туда еще раз — и вовсе. Да и найдут они теперь эти круговины, или сдохнут тут — кто

знает. Перед глазами плыло, бескрайние пески сменяло багровое марево — словно вновь оказались

в Третьем круге, только теперь это их личный Третий круг, в который они попали в наказание за то,

что сделали или не сделали в течение жизней. И теперь медленно бредут, неотвратимо отбывая

наказание.

Светила клонились к горизонту, глотки пересохли так, что горячий воздух при дыхании

царапал горло. Еще шаг, еще один, еще один. Лишь постоянный шелест перемещаемого песка...

Лишь хриплое дыхание, лишь едва слышное поскрипывание суставов при ходьбе... Еще шаг, еще

один, еще один — до беспамятства, до потери собственного «я», мерно растворяющегося в

бескрайней пустыне. Хирдманн несколько раз хотел помочь ведьме, предлагая свою собственную

спину в качестве средства перевозки, но она отказалась, прошелестев едва слышно, что, мол, все

равно скоро сдохнем, зачем утруждаться. Попросила лишь не оставлять ее до последнего — пока

не убедится, что она умерла, тогда только закопать. И снова — шаг, еще один и еще один...

Солнца немного ослабили свой жар, готовясь к отдыху. Остывающий песок издавал

щелкающий звук, дышать стало немного легче. Подступивший полумрак скрадывал цвета,

окрашивая пески в темноту. В краткий миг между сумерками и ночью Вейлин с Яниной наступили

на ведьмины круговины. Те самые, что были неподалеку от оазиса Симоны. Других здесь просто

быть не могло. Переглянулись, не сговариваясь, взялись за руки — откуда только силы взялись —

шагнули вперед, наступив на первый синий круг. Янина начала произносить шелестящим шепотом

заклинание, стараясь чтобы слова хотя бы звучали отчетливо, не до громкости уж. В ответ на ее

заклинание — или совпало? — где-то вдалеке глухо зарокотал гром — и это среди ясного-то неба...

Круговина ярко вспыхнула, моргнула и погасла. И больше не проявляла никаких признаков жизни,

как ведьма ни старалась. Совершенно выбившись из сил, бар Янина рухнула на холодный песок.

Хирдманн, устало наблюдавший за ее бесплодными попытками, глубоко вздохнул, взвалил

бесчувственное легкое тело девушки на плечо, и побрел в сторону оазиса, темнеющего впереди.

Утро застало хирдманна и ведьму в отчаянном положении. Беспощадные дневные светила

уже давно поднялись и приближались к зениту, заливая ярким светом пустыню. Всё, что было

живым в этом уголке, давно попряталось в укрытия, пережидая период безжалостного зноя.

Обессиленные путники лежали под палящими лучами. Вейлин очнулся первым от яростного

жжения, которым наградили его солнца. Вся голова горела, словно было опалено пламенем, что

было не так уж далеко от истины — на песке можно было спокойно вскипятить воду — было бы в

163

16

чем и была бы вода. Оглянувшись, хирдманн обнаружил свою спутницу, лежащую навзничь. Ее

лицо уже побагровело. Сгреб девушку за плечи и потащил волоком— поднять сил не было — к

таким близким деревьям, в спасительную тень. Едва ступив под полог чахлых кустов, что росли на

границе песков и оазиса, вновь потерял сознание... Очнулся, когда светила уже миновали полдень и