200 дней до приказа

– Шматко! Кру-гом! Домой, к жене, шагом марш! – Команду Шматко

выполнил на отлично, даже Кудашов был бы доволен углом подъѐма

ноги лейтенанта.

– Товарищ сержант, если вы уже освободились, то я могу вас

домой подвезти.

– Я уже освободилась.

Кудашов внезапно понял, что вроде бы он тут и есть, но с тем же

успехом мог быть в паре километров отсюда. Впервые в жизни он

увидел, что есть «не замечать в упор».

– Будь здоров, Кудашов! – Майор его замечал – лучше бы всѐ было

наоборот.

184

Зубов забрал медсестру не просто так. У майора к медсестре было

дело.

– Лариса Анатольевна, я очень рассчитываю на вашу помощь.

– Николай Николаевич, мне как-то не очень понятна и, скажу

честно, не очень приятна моя миссия в этом деле…

Стоя под домом Ларисы у майоровского «уазика», Зубов и

Щекочихина напоминали кого угодно, но только не начальника и

подчинѐнную…

– Нет, вы здесь совершенно ни при чѐм, – успокоил медсестру

майор. – Просто мне надо искоренить всѐ это как явление. Иначе мы их

не остановим!

Вероятно, майор обязан был бы всѐ рассказать супруге. Вероятно,

сразу после этого супруга бы по секрету рассказала бы обо всѐм своим

подругам. Кто из служащих части не знал бы о тайной операции майора

не позднее чем через сутки – Зубов не знал. Потому супруге ничего не

говорил.

– Верунь, а у нас послезавтра концерт в части. Дети приезжают.

Пойдѐшь?

– А дочка?. Обратно аисту отдадим?

– А дочку – соседям. Первый раз, что ли? – удивился майор. То ли

майор слишком эмоционально удивлялся, то ли что, но куртка майора с

«мягким» грохотом рухнула на пол.

– Что это там? – Майор точно знал, что это не что-то военное, но

вот что?

– Это, Зубов, твоя куртка с вешалки упала… Опять, наверное, петля

оборвалась от нелѐгкого груза ответственности… Сиди ,я сама повешу, –

усадила Вера Зубова обратно к столу.

Насчѐт груза Вера не прогадала: из кармана куртки майора

предательски выпали перчатки, да не простые – женские…

185

Самый страшный род войск, как известно всем и каждому, –

стройбат. Потому как этим даже оружия не выдают. Следуя такой

бесхитростной логике, самые нестрашные – морские пехотинцы и

десантура, а мотострелки – в аккурат на втором месте после стройбата.

Можно только представить себе ужас условного противника, если бы он

узнал, что мотострелки получают инструктаж по рукопашному бою…

– Наша задача, духи, при демонстрации приѐмов рукопашного боя

действовать максимально реалистично и при этом не поубивать друг

друга, – на такой жизнерадостной ноте начал занятия сержант Гунько.

– То есть вы не должны поубивать нас, – догадался Нестеров.

– Так, берѐм, ребятки, по штык-ножу и потихонечку начинаем, –

скомандовал Гунько.

– А где штык-ножи? – ступил Лавров.

– А что у нас с воображением, Гарик? – поинтересовался

Бабушкин. – Ротный приказал проявить фантазию. Вот представь, что

моя рука – это штык-нож. Представил?

– Представил.

Хоп! Резкий «тычок» рукой пришѐлся в живот Лаврову, тот

согнулся от боли.

– Вот, Лавров, это всѐ из-за отсутствия фантазии. А вот

представил бы, что на тебе бронежилет, и всѐ было бы нормально…

Вставай давай, чего разлѐгся?

– А я представил, что лежу на кушетке в санчасти, и медсестра

мне говорил, что с фантазией у меня всѐ нормально…

Надо сказать, что отношения начальник-подчинѐнный – вещь

весьма условная. Кажется, что начальник командует, а подчинѐнный –

выполняет, однако бывают случаи, когда всѐ происходит с точностью

до наоборот.

– Значит, так, товарищ майор, – начала инструктаж Зубова сержант

медицинской службы Щекочихина. – Вы будете стоять здесь за дверью,

186

а я буду принимать «ходоков». Как «ходок» зайдѐт, так вы его – хлоп! И

в мешок!

– Лариса Анатольевна, что-то роль вы мне какую-то выбрали…

За дверью стоять…

– А вы как хотели, товарищ майор? Чтобы я вам списки

воздыхателей по мере поступления составляла? Нет уж, охотиться –

так вместе!

Определение диспозиции пришлось ускорить, потому как

раздался стук в двери…

– Минуточку! – откликнулась медсестра, а Зубов тем временем

спрятался за дверь. – Войдите!

Сначала в кабинете появилась коробка конфет, а уж с ней и

офицер.

– Здравствуйте, Ларисочка…

– На месте стой, раз-два! – раздалось из-за спины офицера.

– Товарищ майор?.

– Что, Никишин, горлышко заболело?

– Так точно, горло, товарищ майор. – Судя по глазам офицера,

ещѐ у него отчаянно болело только что разбитое сердце.

– Рот открой, скажи «А-а-а», – скомандовал Зубов. – Рот закрыть.

В шесть часов – ко мне в кабинет, за рецептом. А пока – свободен.

– Конфеты можно оставить, – поставила последнюю точку

Щекочихина.

Конфеты были покорно оставлены на столе.

– Надо же, сработал «капкан»! – удивился Зубов.

– Мои любимые, – прочла название конфет Лариса.

– Всѐ правильно, – подтвердил майор, – охота без трофеев – как

свадьба без драки… Ой, я же перчатки ваши принѐс…

– Так они у вас?! А я их утром обыскалась!

187