200 дней до приказа

– Вы их вчера у меня в машине забыли… – Не найдя перчаток в

кармане, Зубов прозрел: – А я их, судя по всему, дома…

– Смотрите, товарищ майор, – съязвила медсестра, – как бы вы

сами в свой капкан не угодили…

Староконю почти что повезло. Он не успел попасть в капкан,

однако незаметно мимо Зубова проскользнуть ему не удалось…

– Са-ша… Я же тебя просил, – начал профилактику замполита

Зубов, – я тут уже отлов вашего брата начал. Думаешь, ты один такой

прыткий?

– А я по делу. Хочу посмотреть – что завтра детям показать?

– У нас Шматко этим занимается!

– Доверяй, но проверяй, товарищ командир.

– Слушай меня, Староконь, завтра я издам приказ по части,

которым запрещу тебе общаться с противоположным полом. В нѐм же я

перечислю все твои «подвиги». Пусть народ почитает!

– Николаич, а если это любовь? – не сдавался замполит.

– Докажи! – предложил Зубов. – Женись!

– Пиши приказ! – предложил Староконь.

– А может быть, мне расстрелять тебя, Староконь?. Ладно… В

шесть я приказал всем офицерам явиться ко мне в кабинет. Есть тут у

меня одна идея антисексуальной революции. Ты офицер?

– Офицер…

– Так чего стоишь? Без пяти шесть! Бегом! !

Пожалуй, по такому поводу собрание офицеров ещѐ не

проводилось… Впрочем, всѐ когда-нибудь происходит впервые…

– Слушайте меня внимательно. Завтра после концерта наших

подшефных никто не расходится. Все остаются на семейные

посиделки. На посиделки все приходят с жѐнами! Это приказ!

188

– А у кого нет жены? Как с половинками быть? – возразил Зубову

Староконь.

– Четвертинок берите!

– Случилось что, товарищ майор? – сделал следующий заход

замполит.

– Ничего не случилось, – Зубов несколько секунд помолчал,

собрался с мыслями и, наконец, продолжил: – Армия – это наша семья,

так? Семью хранить надо? Вот мы завтра сохранением и займѐмся.

Пусть все друг с другом перезнакомятся, кто не успел… Посмотрят друг

другу в глаза… Запомнят, кто с кем пришѐл. Не определившиеся

определятся. И так далее. Сомневающиеся да развеют сомнения свои…

Особенно я надеюсь на единение наших прекрасных половин…

– Николай Николаевич, а тѐщи наших офицеров в данном случае

к половинам относятся? – решил уточнить Староконь.

– Тѐщи?. – Долго думать над этим вопросом Зубову не надо

было. – Нет, тѐщи – это перебор…

Первое, что сделал Зубов, зайдя домой, – это попытался найти

перчатки медсестры. Безуспешно.

– Ты случайно не это ищешь? – протянула перчатки супруга.

– Ага, вот они и нашлись! – радостно провозгласил майор, по

глазам жены понимая, что его радость разделяют далеко не все… –

Вера… Вера, ты даже себе не представляешь, как всѐ наоборот…

– Что «всѐ», Зубов? Сначала она берѐт трубку у тебя в кабинете,

потом ты задерживаешься в медсанчасти, потом эти чѐртовы перчатки…

– Да, вот в свой капкан и угодил… Родная моя, мы столько лет

вместе, и между нами никогда никаких недомолвок не было. Обещай,

что сейчас меня внимательно выслушаешь и постараешься понять.

– Как жена командира?

– Как жена командира… Завтра, Вера, у меня не просто

культурно-массовое мероприятие, и не просто посиделки… Завтра я

189

нашу часть к нормальной жизни возвращать буду… И поверь, без тебя мне

с этой задачей не справиться…

Глава 31

Детский десант высадился в части. Первой жертвой pr-кампании

майора Зубова стал рядовой Щур. Он встречал будущее пополнение в

Ленинской комнате.

– Дети, а про Великую Отечественную войну вы слышали?

– Ну, конечно! – ответила вместо детей учительница. – Вот у

Женечки прадедушка воевал. Мы его в школу приглашали. Он

рассказывал.

– Мой прадед до Берлина дошѐл! – гордо заявил Женечка.

– А вы знаете, что бои проходили и на территории нашей части?

– Д-а-а… – хором подтвердила детвора.

– Нам директор музей рассказывал! – разговорился мальчик

Женя. – А ещѐ он говорил, что в вашей части клад немецкий зарыт…

– Смирно! – оборвал разговор Щур. В комнату зашѐл Шматко.

– Успокойся, Щур, пока я тебя не успокоил, – выглядеть цербером

перед детьми Шматко не хотелось…

– Здра-ви-я же-ла-ем, то-ва-рищ ко-ман-дир…

От такого приветствия и скала бы прослезилась, а Шматко не был

скалой…

Следующим номером программы по агитации подрастающего

поколения должна была послужить езда на «ЗИЛе», который уже

успели заправить бензином: теперь на нѐм можно было смело катать

детей, не боясь отравить их выхлопом керосина. Возить детишек

должен был Соколов, а рассказывать про военную технику – Гунько.

190

Вот уже и Шматко с отрядом детишек показался.

– Ну, что, Гунько, принимай отряд под своѐ начало.

– Есть «принимать отряд»! – отчеканил Гунько и переключился на

отряд: – Отряд, внимание! Просьба рассредоточиться по периметру,

чтобы всем было видно технику…

С тем же успехом он мог их попросить быстренько вывести

мелком на асфальте бином Ньютона.

– Ё-моѐ! Гунько, ты сейчас с кем разговаривал? Какой периметр?!