_2014_10_07_09_17_46_052

день и час и с которым они были неразличимы, «как в волшебных

зеркалах».

В том же году Уильям уехал из Саутуарка. Дом на двоих был ему

не нужен. Он нашел дом на Серебряной улице неподалеку от Вуд-

стрит, где жили Филды, и делил плату с соседями — семьей Маунтд-

жой, друзьями Филдов, членами общины гугенотов.

Через год скончалась королева Елизавета. 19 мая 1603 года

новый король Яков выдал патентную грамоту «в пользу Лоуренса

Флетчера и Уильяма Шекспира», разрешавшую им давать спек-

такли «для развлечения наших дорогих подданных и для нашего

утешения и удовольствия, когда нам будет угодно их призвать», в их театре «Глобус», а также во всех других городах и поселе-

ниях королевства. Труппу больше не называли «Слугами лорда-

камергера». Они стали «Слугами короля». Через несколько

месяцев их произвели в королевские камердинеры, вменив каж-

дому в обязанность носить ливрею из пурпурного бархата, эле-

гантные аппа-стокс и плащ. Главный хранитель королевского

гардероба составил список на получение четырех с половиной

ярдов ткани. Первым в списке новых камердинеров был Уильям.

За месяц до этого ему исполнилось 39 лет. Его племянникам, 338

ЧАСТЬ II. ГЛАВА XII

близнецам Бенедикту и Беатриче, родившимся неподалеку от

Илирии, шел тогда третий год.

Уильям все чаще думал о Стратфорде. Двумя годами раньше не

стало Джона Шакспира. Пока Виола была рядом, друзья шутили, что их драматург управляет семьей силой мысли на расстоянии.

Теперь он подолгу оставался в родном городе еще и потому, что

утешение, словно в награду, ожидало его именно там.

Сюзанна, которой исполнилось двадцать, стала еще больше по-

хожа на него. Из непоседливого и смышленого ребенка она пре-

вратилась в сильную, сообразительную, ловкую девушку — близкое

и столь важное для него напоминание Виолы и продолжение его

энергичной молодости. За долгими разговорами, делами их

новых владений, которые приобрел Уилл, он замечал в дочери те

проявления характера, которые ценил больше всего — быстроту

ума и смелость. Сью суждено было прожить наполненную собы-

тиями жизнь. Не столь исключительную, как ее отец, но позво-

лившую ей проявить в общении с людьми и поступках свою

одаренность настолько, что в память о ней на ее могильном камне

осталась надпись, которая начинается словами:

Witty above her sex, but that’s not all,

Wise to Salvation was good Mistress Hall,

Something of Shakespeare was in that, but thisWholly of him with whom she’s now in blisse*.

Общаясь со старшей дочкой, он испытывал сложную гамму

чувств. Это можно было сравнить с отпущением вины, с утоле-

нием жажды в засушливый год, с нечаянной радостью человека, не верящего в то, что заслуживает этого. Она всегда хотела быть

рядом с отцом, особенно после исчезновения Виолы, когда не

стало заботы и присмотра, совершенно необходимых при его не-

умении щадить себя. Когда боль в груди скрутила его в очередной

* Превосходя в остроумьи свой слабый пол,

Мудростью славилась мистрис Холл,

Подлинно, дар Шекспира — сей дар благой,

Воли Того, Кто послал ей теперь покой.

(пер. автора).

339

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

раз, Сью привела в дом молодого доктора, Джона Холла, только

что вернувшегося из путешествия, во время которого он совер-

шенствовался в своем ремесле.

— Давайте, мистер Шакспир, посмотрим, что с вами стряслось, —

сказал Холл.

— Стряслось, разумеется, — Уилл морщился, натягивая на лицо

улыбку. — Видимо, это все копье.

— Перестаньте, отец! — покачала головой Сью. — Вот неуго-

монный!

— Кажется, это верный диагноз, — сказал Джон, осматривая

и прослушивая Уильяма. — Неугомонность. Вот с чем, сэр, связаны

ваши неприятности.

— Молодой человек, сколько вам лет?

— Тридцать.

— А мне сорок один. Скажите, а вы через одиннадцать лет захо-

тите угомониться?

— Не исключаю.

— Вот я и посмотрю на вас тогда.

— Прекрасно. Значит через одиннадцать лет мы с вами узнаем

результат нашего пари. А пока простите, сэр, я вынужден просить

вас не говорить и дать мне возможность вам помочь.

Джон растирал спину Уилла мазью и диктовал Сью состав трав, отвар из которых ей следовало приготовить. Боль отпускала, и Уилл с лукавой улыбкой наблюдал за лекарем и дочерью.

—Так что же? — спросил он Холла, когда тот собрался уходить. —

Каков ваш вердикт? Представляю я для вас интерес?

— Определенно, сэр.

— Значит, во мне осталось еще что-то неразгаданное?

— Да, мистер Шакспир.

— Превосходно, а то я уж было обеспокоился.

— Мне нравится ваш настрой, сэр.

— И мне ваш нрав тоже по вкусу. Приходите, мистер Холл, к нам

в гости. Уверен, что мы найдем, о чем поговорить, кроме медицины.

— Спасибо за приглашение. А сейчас вам надо отдохнуть. Всего

доброго, сэр.

— Отдохнуть? Дудки! — подмигнул ему Уилл.

— Ты бы присмотрелась к нему, — сказал он Сью, когда Холл