_2014_10_07_09_17_46_052

жизни. Прикинув, он улыбнулся — ровно тридцать пять.

Он пошатнулся и опустился в кресло. Тишина и свобода разли-

вались в сердце, вдруг забившемся сильно, как в молодости, и тут

же переставшем биться. В этот день он родился. В этот день он

ушел — дальше.

Над холмами, над долами,

Сквозь терновник, по кустам,

Над водами, через пламя

Я блуждаю тут и там!..*.

Та, кто дважды играла царицу фей в паре с ним в роли Оберона, нарушая традиции и установления театра, принадлежащего

только актерам-мужчинам, писала ему письма, стойко и терпеливо

переживая разлуку, и просила, сохраняя их в сердце, сжигать.

Первую итальянскую весну она провела в блаженном ничегоне-

делании. Вернее, все время было заполнено непривычными для

нее делами. На нее теплой мягкой лавиною лился солнечный свет, ароматы незнакомых цветущих растений и незнакомые звуки.

Приходилось привыкать к местной моде, манерам, вкусам и нра-

* Шекспир У. Сон в летнюю ночь (пер. Т. Щепкиной-Куперник).

343

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

вам, прислушиваясь к языку, доныне знакомому ей только по кни-

гам и по говору итальянцев, появлявшихся на улицах Лондона.

Чета Артелли, как называли их, переиначив имя по-итальянски, была принята в обществе, тем более что Тома знали давно, а его

красивая, остроумная и ни на кого не похожая жена всем при-

шлась по душе своим добрым и открытым нравом. Временами Том

уезжал по делам во Флоренцию и Верону и брал жену с собой. Ве-

рона восхитила ее, Флоренция ошеломила. Но сердце свое она от-

дала Венеции с ее лучезарными водами. Венеция представлялась

ей раковиной, наполненной жизнью, переливающейся всеми от-

тенками своего перламутра. Прожив в холодной северной стране, Виола, имея возможность сравнивать, изумлялась щедрым дарам, полученным от Создателя жителями этого благодатного края, и тому, что сами они об этом не догадывались.

Солнце всходило здесь иначе, заливая город и лагуну жемчужным, переливчатым светом. Ясные рассветы, теплые ночи с открытыми

окнами, когда ласковый воздух подобен легкому шелку даже ранней

весной и поздней осенью, и жара летом были обычным явлением.

Жена капитана Хартли привыкала жить в тепле. Она не заметила, как изменилась ее осанка. Теперь не приходилось сжиматься, пряча

лицо от ветра и напрягая мышцы от холода. Ее плечи и спина рас-

прямились, волосы приобрели густой оттенок цвета дубовой коры, кожа постепенно напитывалась полюбившимся ей оливковым мас-

лом. В ее жизнь вошли красивые ткани и украшения. Она с наслаж-

дением охотилась за всякого рода женскими трофеями. Том, любуясь, наблюдал за происходящим, погружаясь в ее с каждой

неделей расцветающую красоту. Жена отважного морехода, просве-

тителя и филантропа писала о нем брату: «Я знаю, порой за благо-

родным обликом и статью скрывается низкое сердце. Но, мне

сдается, что Бог на то подарил ему такие черты — крупные и замет-

ные, легко и быстро передающие его чувства, чтобы и тот, кто на-

делен скудным зрением, смог угадать в его лице его душу. Его лицо —

зеркало его помыслов — с открытым, прямым и смелым взглядом, с улыбкой не только милых губ, но и прекрасных глаз».

«Она полюбила его», — читая письмо, думал Уилл.

Но Том понимал, что это не так.

— Она все время будто говорит с кем-то про себя. То ли с братом, то ли еще с кем-то, с кем рассталась. Я хочу, чтобы она увидела меня.

344

ЧАСТЬ II. ГЛАВА XII

Заметила меня. Говорила со мной. Не знаю, как это объяснить, но

со мной ее нет, — признался он однажды своему лекарю, персид-

скому врачу, которому иногда поверял сокровенные мысли.

Этот врач, приглашенный однажды к Виоле Артелли, глядя на

нее огромными глазами, похожими на темные топазы, успокоил

ее всего тремя словами и плавным жестом. Горячая мягкая рука

с длинными тонкими пальцами легла на ее живот.

— Бояться не надо, — успокоил он.

Секунда, две, три. Тук-тук. Тук-тук. Из-под кожи в ладонь ударил

пульс. Виола вздрогнула.

— Сердце. И еще одно. Всего два.

Как две капли воды похожие друг на друга и на своего отца — яс-

ноглазые, с каштановыми кудрями, громкие и большие — дети

Тома и Виолы появились на свет 19 июля 1600 года. Мальчик и де-

вочка. Бенедикт и Беатриче. Словно вновь принялась за дело та

звезда, что улыбалась и отплясывала в небе, когда рождались

Виола и Уилл, Гэмнет и Джудит.

В 1603 году Виола решила обсудить с Томом возможность строи-

тельства или приобретения виллы на побережье. В первые годы

их жизни в Венеции они снимали этаж в паллацо семьи Кавалли.

Этот дом, как корабль, стоял среди волн, смотрел в лазоревый

простор, обдуваемый теплыми ветрами моря. Строительство их

собственного дома на одном из соседних каналов уже велось. Но

Виоле с ее любовью к просторам, полям и лесам не хватало земли.

— Том.

— М-м…

— Боюсь, им уже не хватает места.

Полусонный Том ответил, не поднимая головы с ее плеча.

— Кому и где?

— Бену и Бэтти. Им пора учиться ездить верхом, фехтовать да

и просто бегать и плавать. Я сама смогу научить их кое-чему.