_2014_10_07_09_17_46_052

слышалась музыка. Вернее, это были отдельно взятые ноты, поочередно звучащие, но тут же и они прекратились. Я пошла

на звук, полагая, что там найду всех, но, задержавшись на лест-

нице, увидела иную картину.

Они сидели втроем на диване: Тим посередине, Сью слева, Уилл

справа. Тим расположился, уперев ступни в край табурета, на кото-

ром лежали бумаги и книги. На коленях он держал альбом для ри-

сования. Все трое с одинаковым выражением смотрели в альбом.

— Нота «фа» — это собака, нота «соль» — белка, — объяснял Уилл.

Похоже, Тим предложил им нарисовать ноты в виде животных.

— Мне кажется, это не белка.

— А кто?

— Старая и хитрая лиса.

— Это у меня лисичка! — воскликнула Сью.

— Да, какая нарядная!

— А ты тоже рисовал ноты? — спросила Сью.

— Да, только у меня они были птицами.

— Покажи.

— Это было давно.

— Семь птиц? А я знаю только воробьев, — огорчилась Сью.

— Их много. Я люблю певчих.

— Я знаю. Это соловей, — с гордостью сказал мой сын.

— Да, но певчими считаются и другие птицы, они издают разные

звуки: свистят, свиристят, тренькают.

Уилл обрадовался занятному слову.

— Тренькают! Бренькают!

— Привет! — прервала я урок сольфеджио, орнитологии и зоо-

логии.

406

ЧАСТЬ III. ГЛАВА VIII

— Мам, они бренькают! — Уилл спрыгнул с дивана, и мы об-

нялись.

Сью смотрела то на меня, то на Тима.

— А мы смотрели «Хроники», — сказала она.

— Какие?

— «Хроники Нарнии».

— А как же Гарри? Неужели настал день, когда вы не пересмат-

ривали Поттера?

Тим щелкнул пальцами.

— Мы бросили жребий.

— Кто выиграл?

— Сью.

— Хроники похожи на твои «Китайские сказки», — сказал Уилл.

— Мы смотрели фильм на полу, — сказала Сью.

— Разве бывает по-другому?

Сью, застеснявшись, закрыла лицо руками, поглядывая на меня

одним глазом между пальцами.

Я живо представила себе картину, которую наблюдала не раз.

Сью и Уилл в компании Тима устраивались на полу, растянувшись

на животе перед экраном. Я долго привыкала к мысли, что один

из лучших скрипачей современности валяется на полу с детьми

перед телевизором в моем доме.

— Можно еще посидеть? — спросила Сью. — Смотри, что мы

рисуем.

Мы еще какое-то время «посидели», пока не настало время ве-

черней телепрограммы, и дети не сбежали вниз.

Тим молчал. Он несколько секунд чувствовал себя неловко, с трудом переходя из одного состояния в другое. Только что рядом

с детьми он чувствовал себя спокойно и непринужденно, он был

собой. Но, как только мы остались вдвоем, ему потребовалось

время, чтобы «повзрослеть». Стряхнув смущение, он улыбнулся.

— Ты все сделала, что хотела?

— Все в порядке. Линда приехала?

— Да.

— Без жертв и разрушений?

— Форд амортизировал ее приземление.

— Он умеет.

— Ты устала?

407

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

— Не очень. Через две недели день рождения Джима.

Мне хотелось поговорить с Тимом о своих сомнениях и беспо-

койстве. И вдруг он спросил.

— Ты до сих пор не разобралась в себе?

— Да. Мы женаты уже восемь лет.

— Мне кажется, что ты просто боишься, что тебя слишком много

на его собственном пространстве. Сказать ему об этом не можешь, спросить — боишься.

— Да.

— Значит, ты еще не разобралась не только в себе, но и в Джиме.

— Тим, ты понимаешь все лучше меня!

— «Не удивляйся: моя специальность — метаморфозы. На кого

я взгляну — становятся тотчас мною»*.

— Получается, что так. Сколько себя помню, я всегда страшно стес-

нялась своих чувств. Я не помню, когда впервые над моей откровен-

ностью посмеялись, но до сих пор не преодолела себя. Я люблю, когда

смеются вместе со мной, но не надо мной. Я могу любить, могу желать, думаю о том, что проявления любви разнообразны, но на этом все за-

канчивается — сказать не могу. Джиму не могу. Я до сих пор не уверена, знает ли он, что значит для меня. В свое утешение вспоминаю иногда

Петрарку. Он говорил: «Свою любовь истолковать умеет лишь тот, кто

слабо любит». Уж он-то в этом понимал. Но как мне быть?

— Знаешь, — сказал Тим, — есть один фильм. В нем к Эдит Пиаф

в клинику пришла молоденькая корреспондентка взять интервью

из тех, что строят по принципу анкеты Пруста — «ваше любимое

блюдо», «принципы вашей жизни», «ваше любимое время суток»

и так далее. Но среди прочего она задала вопрос: «Что бы вы по-

советовали ребенку?» — «Любить», — ответила Пиаф. «Что бы вы

посоветовали девушке?» — «Любить». «Что бы вы посоветовали

женщине?» — «Любить».

— Да, Тим. Спасибо. До завтра!

* * *

— Довольна?

Линда приветствовала меня этим вопросом на следующее утро.

— О чем ты?

* Бродский И. Вертумн.

408

ЧАСТЬ III. ГЛАВА VIII

— Ты, кажется, собираешь всю информацию из Интернета, ка-

сающуюся вас. А об открытии «Подземелья» в Бристоле знаешь?

— Собираю, это моя работа. Об открытии не знаю, и что?

Она открыла в моем компьютере микроблог одного из светских

журналистов: «Сеть самых “низменных” клубов открыла заведе-

ние в Бристоле. Клиф Ньюпорт, Зак Бриджстоун и Джеймс Эд-

жерли в среду оценили событие. Много неожиданного».

Поскольку это был личный блог автора, понять, когда выйдет

статья, было невозможно, по-видимому, достаточно скоро.

— Получай оборотную сторону своей благодушной или, как это