_2014_10_07_09_17_46_052

«Цветущий луг четырех наречий»*.

Джим, наблюдая как трудились его дед и отец для благополучия

семьи, с раннего возраста осознавал себя продолжателем их дела.

Уже в студенческие годы он определил для себя перспективу раз-

вития театра, и когда ему исполнился двадцать один год присту-

* Flory Field Of Four Languages (англ.).

101

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

пил к реализации своего проекта. Его всегда привлекала история

первого, а потому самого энергичного, вдохновенного и динамич-

ного — шекспировского «Глобуса», который был не только местом

работы, но, можно сказать, родным домом и семьей сообщества

единомышленников. Немало скепсиса и критики слышал в свой

адрес молодой реорганизатор. Но поддержки друзей хватило для

того, чтобы его собственная, почти навязчивая оптимистичная

вера в успех, его упрямство и настойчивость ни разу не подвели

его. Обновленный, оживший театр стал уютным домом не только

для тех, кто работал в нем. Оказалось, что немало людей живет

с ними на одной волне и в столичной, и в провинциальной теат-

ральной среде. В работу вовлекались молодые, неизвестные, дерз-

кие, не имеющие большого опыта служители разных театральных

профессий. А главное — у театра «Флори Филд» появилась своя

публика. Ее интерес и одобрение позволили значительно расши-

рить репертуар. Идей было так много, что стало ясно — сцена

и зал небольшого театра не смогут вместить творческие замыслы

и возможности Джима. Нужна была еще одна площадка. Так появи-

лась идея фестиваля в Эджерли-Холле. В своем окончательном ва-

рианте она оформилась со временем. Поначалу это была просто

вторая сцена «Флори Филд». В августе влажный английский кли-

мат дает себе передышку, дожди заканчиваются быстро и, как пра-

вило, бывает тепло и солнечно. Рельеф местности той части

обширных угодий, где находился усадебный театр, казалось, спе-

циально создан для устройства невысокого амфитеатра с двумя

флангами и проходом посередине. Местом действия стала боль-

шая открытая сцена с натянутым сверху тентом. За сценой возвы-

шалось само здание театра, довольно большое и удобное для

размещения артистов и декораций. После спектакля зрители не

спешили расходиться. В их распоряжении было пространство

у сцены и на самой сцене, куда выставлялись столики и где до утра

звучала музыка. Спектакли проходили вечером под открытым

небом, когда согретый за день воздух становится ласково-прохлад-

ным, ветер стихает и слышатся только шелест ажурной листвы

и отдаленные звуки летней ночи.

Украшением «Метаморфоз» стали музыкальные вечера. Для них

приглашенные камерные коллективы готовили специальные про-

граммы. Ничего подобного чудесной атмосфере летней ночи, на-

102

ЧАСТЬ I. ГЛАВА IX

полненной музыкой, будто омывающей своими волнами тех, кто

оказался под звездами в ее океане, ни в какой другой обстановке

пережить невозможно.

Наиболее заинтересованно и живо обсуждала с Джимом его те-

атральные дела Линда. Незадолго до вручения «Книжника» они

говорили о новых веяниях в рекламно-информационном про-

странстве творческой жизни и театральной, в частности.

— Театру и Эджерли-Холлу нужна звезда! Настоящая звезда! —

сказал Джим.

— Ты имеешь в виду «лицо фестиваля»?

— Именно.

— А ты сам?

Джим исподлобья посмотрел на нее. Она же знала, как трудно

он переносит бремя публичности.

— Она должна быть обаятельная и открытая — наша визитная

карточка.

— Она? Обаятельная и открытая? Лицо театра и фестиваля?

Джим, по-моему, это тебе самому нужна такая «визитная кар-

точка». Когда-то я упрекала тебя в излишней требовательности.

Пошли меня подальше со всем, что я тогда говорила. Будь требо-

вателен. Ищи.

Во дворе Гильдии издателей и газетчиков Линда, представляя

Виолу, вспомнила этот разговор.

103

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

Глава X

Поэт или просто глашатай,

Герольд или просто поэт,

В груди твоей топот лошадный

И сжатость огней и ночных эстафет.

Б. Пастернак «Баллада». 1916, 1928

В пятницу 29 октября Виола с утра осталась дома. Днем она си-

дела за работой, а теперь, в седьмом часу, расположилась на ди-

ване в гостиной, прислонившись подбородком к его невысокой

спинке, и смотрела в окно. С детства любимым ее занятием было

наблюдать смену картин, непостижимые переходы серого, блекло-розового, туманно-сиреневого и перисто-серого на раски-

нувшемся перед ней небосклоне. Всякий раз ее завораживала не-

повторимость творящегося ежесекундно шедевра на этом вечном

живописном полотне. Не эта ли фреска впервые пробуждает в нас

художников? Это чувство было сродни тому, что она испытывала, глядя на творения мастеров итальянского Ренессанса.

Она ждала Джима.

Телефон нарушил тишину. Звонила Энн.

— Информационные агентства сообщили, что ты сегодня не

придешь.

— На этот раз они не ошиблись.

— Ладно. Значит, мы сами к тебе приедем.

— Только не сегодня, пожалуйста.

— Как? В день рождения — нельзя?

— Нельзя. Никому. Я ведь Мартину все объяснила. Похоже, он

вас не предупредил.

— Погоди, ты что, не одна, что ли?

— Пока еще одна.

— Ты пригласила Джима? — обрадовалась Энн.