_2014_10_07_09_17_46_052

Импровизации между сценами взрывали заполненный зрителями

двор гильдии и прокатывались волнами общего отклика на про-

исходящее на сцене. Раньше привычным было, если в толпе зри-

телей слышались одиночные хлопки, выкрики, смех, вздохи.

Дружно реагировали только на мрачные или бестолковые дей-

ствия — убийство короля в драме или падение шута в комедии. Мо-

нологи, диалоги, разговоры вызывали разную реакцию, единого

порыва не бывало. Теперь Уильям видел будто других людей. Вер-

нее, зрители были те же, но действие на сцене творило с ними чу-

деса. Чего стоил один только Тарлтон. Он будто вынимал из всех

потроха, встряхивал, прополаскивал смехом и возвращал на

место — все болело внутри и сводило скулы. Все вокруг утопало

в гоготе, визге и слезах от услышанного. Люди падали друг на

друга, нечленораздельно вскрикивая и пытаясь поглубже вздох-

нуть. Поверить в такие метаморфозы Уиллу было трудно.

Уилл старался бывать на каждом представлении «Слуг Ее Вели-

чества королевы». Для этого нужны были деньги, поэтому он ра-

ботал больше, чем обычно, и домой приходил только поспать. Это

вызывало подозрения и недовольство Энн и лишало возможности

поговорить с Виолой.

Вскоре, запомнив со слуха тексты многих пьес почти наизусть, Уилл стал примерять на себя те или иные роли и представлять, как он разыграл бы отдельные сцены. Ни о чем больше он думать

не мог. Он потерял сон, ночи напролет перебирая варианты вы-

правленных и поставленных по-своему пьес. От этого даже лежа

кружилась голова.

В июле на сцене произошло событие, решившее все. В «Знаме-

нитых победах Генриха V» «хор» регулярно забывал слова. То есть, юный актер, который читал вступительные монологи к каждому

197

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

акту, перенося зрителей и действо во времени и пространстве, под свист и град незрелого и перезрелого товара зеленщика сбе-

гал со сцены после каждого следующего провала своей памяти

и красноречия. Это было изрядное происшествие для «Слуг Ее Ве-

личества» и грозило испортить и репутацию труппы, и поставить

под сомнение успех дальнейших гастролей. Уже в Стратфорд

«Слуги» добрались не без злоключений: один из ведущих актеров

труппы, Уильям Нелл, исполнявший роль Генриха V, был убит. Раз-

горяченный элем, он со шпагой в руках набросился на своего кол-

легу Джона Тауна, который, вынужденно защищаясь, нанес Неллу

смертельный удар. Тауна судили. В репертуаре труппы образова-

лась брешь: аншлаговая пьеса оказалась на грани срыва. А га-

строли необходимо было продолжать. Игра на сцене была для

многих в труппе единственным средством к существованию. По-

этому в играющем составе сделали перестановки: убитого «премь-

ера» заменил актер похуже, актера похуже — его ученик, а место

ученика — спешно нанятый забывчивый мальчишка. Уильям

понял — сейчас или никогда.

Представление закончилось, и публика потянулась со двора. За

сценой было шумно. Уилл, шагнув за сколоченные из досок «двор-

цовые стены», мгновенно среагировал, отбросив летящий на него

средних размеров барабан, басисто загремевший и покатившийся

в угол.

— Я тебе, мошеннику, язык в узел завяжу, чтобы он у тебя вообще

больше не расплелся! Я тебе уши из твоей пустой башки выдерну

и на такое место пришью, что в жизни перед девкой штанов не

спустишь! Я тебя все твои шпаргалки, не жуя, глотать заставлю!

Чтобы они в тебе на всю жизнь застряли и не из одной дырки не

выпали… Разбойник! Ты же по миру нас пустил! Ты же!.. Позор

Двора Ее Величества!..

Каскад этих угроз летел прямо на Уилла вслед за барабаном. Их

источник приближался с неистовостью разъяренного кабана.

Краем глаза Уилл заметил согнувшуюся фигуру горе-«хора», мет-

нувшегося у него за спиной к гостиничным службам.

Источником угроз был сам Ричард Тарлтон.

— А вам что здесь нужно? Вы кто такой? — накинулся он на Уилла.

— Помочь вам, мистер Тарлтон. Но, прежде всего, позвольте вы-

разить свое восхищение!

198

ЧАСТЬ II. ГЛАВА VI

Тарлтон притормозил, потрясая деревянным мечом, которым

только что собирался атаковать нерадивого коллегу.

— Выразить восхищение? Отрадно. Хотя, не вы первый, не вы

последний. Помочь? Каким образом и в чем? И кто вы такой, собственно?

— Я, собственно, — Уилл искал слово, — сочинитель.

— Фу-ты ну-ты. Значит ли это, сэр, что вы придумали пять, а дать

вам фору, семь историй, которые вы поете своей жене, дабы зама-

зать свои отлучки?

Уилл задумался.

— Не считал. Но если прикинуть, я пою три сотни с лишком, чтобы на весь год хватило. Зрители, знаете ли, любят все свежее.

Тарлтон хмыкнул.

— Ну ладно, объясните, что вы хотели.

Уилл объяснил. Он повторил, что восхищен Тарлтоном, что

снимает шляпу перед его мастерством, и добавил, что почитает

за честь в эту минуту говорить с ним запросто, с глазу на глаз.

Что же касается помощи, то он готов оказать любую, какая

только потребуется, поскольку не понаслышке знает, как тяжел

театральный труд.

Они проговорили дольше, чем оба могли предположить в на-

чале разговора. Тарлтон прислушивался и присматривался. На

что-то он обратил внимание, слушая Уилла и глядя на него.

— Скажите, юноша, хорошая у вас память? — вдруг спросил он.