_2014_10_07_09_17_46_052

мут, Эксетер, Винчестер, Саутгемптон, Эдинбург… Всего около

восьмидесяти городов, тридцать поместий и еще сотни подмо-

стков между ними. Таким был маршрут их предстоящих небыва-

лых по продолжительности гастролей. В апреле они пустились

в путь, который проходил через их родной город.

В Стратфорде они пробыли достаточно долго. Мэри, Энн, Сью, шестилетние близнецы Джудит и Гэмнет, Джон, Гилберт и все до-

мочадцы, не видевшие их много лет, были ошеломлены их появле-

нием. Уильям решил не сообщать им о приезде заранее. Это было

правильно. Именно неожиданность не дала возможность тем, кто

стал бы сопротивляться их приезду, наточить стрелы и выставить

заградительные щиты, а тем, кто скучал по ним, в суете первой

встречи не хватило бы времени найти повод для упреков. Благо-

даря тому, что приезд их был неожиданным, им достались только

горячие, точно спелые пышки, детские объятия, радостные слезы

Мэри, раздирающее их на тысячи частей любопытство Сью и не-

скончаемые расспросы сестер и братьев. Накануне отъезда Сью

не отходила от Уилла.

— Возьми меня с собой! Папа, я тоже хочу путешествовать!

Я хочу в Лондон! Ну, пожалуйста, возьмите меня тоже! — про-

сила она.

У Уилла сердце дрогнуло. Когда-то он уже слышал эти слова. Так

говорила Виола, когда он, убаюкав Сью своей песенкой про «жем-

чужинки» и «паучков», рассказал ей об отъезде со «Слугами Ее Ве-

личества королевы».

— Обязательно, Сью! Обязательно, как только ты подрастешь.

Он любил свою дочь, радовался тому, как она вытянулась, какой

похожей на него — на них с Виолой — стала. И такая же непосед-

ливая, такая же выдумщица, такая же путешественница. Он очень

любил всех своих детей. Они ни в чем не нуждались, он обеспечи-

вал им достойную жизнь, но чувство вины перед ними и женой за

долгие годы его отсутствия в их жизни не давало ему покоя. Энн

с каждым годом все меньше тешила себя надеждой когда-нибудь

вновь проснуться со своим мужем в одной постели. А он жил ме-

256

ЧАСТЬ II. ГЛАВА IX

чтой о возвращении, но по тому, как складывались его финансо-

вые дела, понимал, что ему еще нужно время. Богатство, к кото-

рому он стремился, должно было обеспечить ему и его семье такое

благополучие и положение в обществе, которое удовлетворило

бы его немалые амбиции и наградило долготерпение и ожидание

тех, кого он любил.

К Рождеству «Слуги лорда Пембрука» вернулись в Лондон, чтобы двадцать пятого января отправиться дальше, на этот раз

на запад – в Ладлоу, во владения графа Пембрука, через Бат, Бьюдли и Шрусбери. В столице все еще бушевала эпидемия.

Только летом 1593 года «Слуги лорда Пембрука» вернулись

в Лондон. «Театр» и другие сцены были закрыты. Чума убила

пятнадцать тысяч горожан. Виола все время молилась о здо-

ровье Филдов. К счастью, они приостановили работу издатель-

ства и переехали в Эдинбург, где был филиал печатного дома

Вотроллье.

После коротких гастролей в августе Уильям и Виола вернулись, чтобы на неопределенное время расстаться с труппой. Даже муд-

рой заботы Джеймса Бербеджа на сей раз не хватило, чтобы зала-

тать финансовые дыры. Театр разорился.

28 сентября антрепренер Хенслоу писал Эдварду Аллену:

«Что до моих актеров лорда Пембрука, о которых ты желаешь

узнать, — они все дома, и тому уже пять или шесть недель; на-

сколько мне известно, путешествие вышло им в убыток и при-

шлось заложить наряды».

Нужно было придумать, чем жить и что делать. Выход нашла

Виола. Она достала из служившего им много лет верой и прав-

дой переплета «Усилий любви» страницы, соединенные кожа-

ным ремешком.

— Предложи это Филдам, — сказала она. — Если не ошибаюсь, сэр Райотсли* давно уговаривает тебя издать что-нибудь в рим-

ском стиле?

— «Венеру?»

— Да. Но только, Уилл, отдай это Ричарду. Пожалуйста.

Только ему.

* Генри Райотсли, 3-й граф Саутгемптона. Поэму «Венера и Адонис» предва-

ряет текст:

257

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

«Ваша милость,

Я сознаю, что поступаю очень дерзновенно, посвящая мои слабые

строки вашей милости, и что свет меня осудит за соискание столь

сильной опоры, когда моя ноша столь легковесна; но если ваша ми-

лость подарит мне свое благоволение, я буду считать это высочай-

шей наградой и даю обет употребить все мое свободное время

и неустанно работать до тех пор, пока не создам в честь вашей ми-

лости какое-нибудь более серьезное творение. Но если этот первенец

моей фантазии окажется уродом, я буду сокрушаться о том, что