_2014_10_07_09_17_46_052

лезного в работе мужа. В разговоре о работниках типографии она, как бы невзначай, заметила, что Виола делает ошибки при наборе, а отвлекается потому, что по характеру слишком нетерпелива

и темпераментна для столь кропотливой работы.

— Да, я заметил, — сказал он. — Но она так одарена от природы, что было бы безрассудством расстаться с ней. Ты посмотри на нее, настоящая гончая.

— Именно. Вот мы и отправим ее в нашу «гончую» — в магазин

«Белый грейгаунд». Она много читала, у нее безупречный вкус

и уникальная память. Кто может быть лучше? Книги не яблоки.

Чтобы их продавать, надо уметь рассказывать о них и о многом

248

ЧАСТЬ II. ГЛАВА VIII

другом. А у нашего Себастиана язык подвешен, как у герольда. За-

говорить покупателя, привлечь и развлечь, даже развеселить

порой — кому как не такому пересмешнику заняться этим?

Ричард задумался.

— Ну же, милый. Мы не можем допустить, чтобы она оказалась

на улице.

— В свое время они с Уиллом развлекали весь город, — улыбнув-

шись, сказал Ричард. Он вспомнил об их представлениях на рынке

и историю об охоте на оленя в поместье сэра Люси.

— Вот и хорошо. Мы, как всегда, пришли к общему мнению, —

вздохнув, сказала Жаклин.

Как тот актер, который, оробев,

Теряет нить давно знакомой роли,

Как тот безумец, что, впадая в гнев,

В избытке сил теряет силу воли, —

Так я молчу, не зная, что сказать,

Не оттого, что сердце охладело.

Нет, на мои уста кладет печать

Моя любовь, которой нет предела.

Так пусть же книга говорит с тобой.

Пускай она, безмолвный мой ходатай,

Идет к тебе с признаньем и мольбой

И справедливой требует расплаты.

Прочтешь ли ты слова любви немой?

Услышишь ли глазами голос мой?*.

* Шекспир У. Сонет 23 (пер. С. Маршака).

249

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

Глава IX

Весь мир — театр.

В нем женщины, мужчины — все актеры.

У. Шекспир «Как вам это понравится».

Перевод Т. Щепкиной-Куперник

«Мы веселимся, когда нас готовы пронзить мечом; пьянствуя

в тавернах, нарываемся на тысячу неприятностей из-за ерунды», —

писал Томас Нэш о своих товарищах и годах молодости, проведен-

ных на поэтической лондонской арене.

Он и его современники, лондонская литературная молодежь, старались держаться вместе. Роберт Грин, Бен Джонсон, Томас

Нэш, Кристофер Марло — все это были «университетские умы», одухотворенные, неутомимые, хмельные, неразборчивые, пре-

небрегающие добродетелями, необузданные, а в случае Марло, и опасные. Это были эпатажные мальчики восьмидесятых-де-

вяностых годов, обреченные на раннюю гибель от пьянства, де-

боширства и болезней. Стремительный взлет соперника —

молодого драматурга и провинциального актера, необразован-

ного самоучки-выскочки, вызвал в этой компании ярость.

Уильям хорошо всех знал и, все понимая, предпочитал дер-

жаться независимо и на расстоянии от них. Он был наделен

более обостренным чувством самосохранения, был благодарен

проведению за отпущенные ему природные дарования и не

хотел оскорблять Бога, расточая свой талант. В 1589 году Ро-

берт Грин сочинил пасторальный роман «Менафон», один из

героев которого «деревенский автор» писал бы «очень даже не-

плохо», если бы не «присущее его стилю изобилие безвкусных

сравнений и натянутых метафор». Это было наиболее частое

обвинение в адрес Уильяма. Томас Нэш, написавший предисло-

вие к роману, высказался еще более язвительно. Окончив Кем-

бридж и зарабатывая на жизнь пером, сын лоустофского

викария, Нэш вскоре сделал себе имя как сатирик, памфлетист

и поэт, сочиняющий драмы от случая к случаю. Греки, по-

истине, были не так уж неправы, сочинив поговорку — «сын свя-

250

ЧАСТЬ II. ГЛАВА IX

щенника — внук дьявола». Он был на три года моложе Уильяма, успехи и слава которого не давали ему покоя. Он жаждал пре-

взойти соперника и в своем юношеском честолюбии доходил

до жестокости. В предисловии к роману Грина он клеймил не-

вежественных писак, которые используют труды Овидия и Плу-

тарха и выдают их за свои.

«Теперь у некоторых проныр вошло в обыкновение, — писал он, —

бросать свои “новеринты”*, над которыми им предопределено кор-

петь, и пробовать себя в искусстве, хотя они едва ли смогут про-

честь по латыни “шейный стих”, если это вдруг потребуется»**.

«Английский Сенека, — продолжал Нэш, — читанный при све-

чах, все же подсказывает много замечательных выражений, таких, например, как “кровь-попрошайка” и иже с ним; и если мо-

розным утром обратиться к нему с мольбами, он одарит вас це-

лыми гамлетами… простите за оговорку — целыми каскадами