_2014_10_07_09_17_46_052

трагических монологов. Но вот беда “tempus edax rerum” — на-

долго ли его хватит?»

«Они паразитируют на переводах с итальянского, как бы ни

были плохи оригиналы, заимствуют сюжеты у Ариосто, кро-

пают пустые стишки без складу и ладу». Роберт Грин был благо-

дарен другу. Ему намозолила глаза неразлучная стратфордская

парочка без роду и племени. «С чего это ты, Росций***, — язви-

тельно писал он, после того как Уильям и Себастиан предста-

вили на Рождество в Блэкфрайерс детскую сказку, в которой

сыграли царя и царицу фей — Оберона и Титанию, — возгор-

дился вместе с Эзоповой вороной, хотя оперенье у тебя чужое?

Ведь тебе-то самому сказать нечего».

И как было не возмущаться, когда этот бывший клерк, контор-

ская душа, разлиновал бумагу, как судебный писарь, и с ошиб-

ками накатал историческую драму — «Эдмунд Железнобокий», в которой король отчаянно защищает Англию от вторжения дат-

* Бумаги судебных клерков (прим. автора).

** До 1827 г. в английской судебной практике существовала «привилегия духо-

венства». Духовные лица были неподсудны светским судам. Чтобы подтвер-

дить привилегию, подсудимый должен был прочесть на латыни 50-й псалом.

В народе этот псалом получил название «шейный стих», так как избавлял от

смертной казни (повешения) (прим. автора).

*** Знаменитый римский лицедей (прим. автора).

251

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

ского принца Кнута. И все это с тщанием переписано с «Хро-

ник» Холиншеда.

Грин считал себя попавшим в цель, изобретя для обоих всеми

узнаваемое прозвище — Шейк-сцины — «Потрясающие сцены»*.

«Мастер на все руки», этот «потрясатель деревенских сцен до-

пускает, что способен греметь белым стихом, как лучшие из вас».

«Ворона-выскочка, украшенная нашими перьями». «Деревен-

ский автор»… — разбогатеть ни с того ни с сего». «Лучшими»

Грин полагал авторов, получивших университетское образова-

ние. Уилл не ввязывался в выяснения, в споры, тем более

в драки, на какие были горазды его лихие критики и особенно

Марло с его страстью к браваде. Он лишь посмеивался над их

прытью. «В самом деле не лыком шит… кладет их на обе ло-

патки», — писали его друзья.

Уильяму везло не только на критиков, но и на почитателей. Кни-

гоиздатель, поэт, редактор, романист Генри Четтл не удержался, чтобы не ответить на злобные памфлеты:

«Я столь огорчен, словно и в самом деле виноват. Я сам

видел, что его умение вести себя в обществе не уступает его

профессиональным качествам; кроме того, среди поклонников

он славится честностью в делах, что доказывает его порядоч-

ность, и многогранным изяществом письма, подтверждающим

его искусство».

В 1591 году появилась поэма Спенсера «Слезы муз», где он назы-

вает друга «Наш славный Уилли». «Наш добрый Уилл» писали

о нем в письмах.

Задевали ли Уильяма нападки дипломированных соперников?

Нисколько. В это время к нему пришел ошеломляющий успех.

Над сплетнями и наветами его вознесла и удерживала теперь

волна популярности и одобрения зрителей всех сословий. Та-

лант, похоже, не имевший границ, склонный к непостижимым

метаморфозам, добрый, легкий и веселый нрав, за который его

давно ценили и любили все друзья и особенно в театральном

мире, в короткое время превратили его во всеобщего любимца.

«Слуги лорда Стрейнджа» играли его пьесы для Ее Величества

* Shake-scene — (англ.) «потрясающий сцену», что созвучно Shakespeare — в пере-

воде «потрясающий копьем») (прим. автора).

252

ЧАСТЬ II. ГЛАВА IX

королевы. Впервые в литературно-театральной среде драматург —

человек столь низкого происхождения, можно сказать, от земли, поднялся столь высоко и был удостоен такой чести. Огромную

роль в успехе Уильяма сыграла его актерская профессия, секре-

тами которой он овладел, пройдя все ступени сценического ре-

месла снизу вверх. Театр, живший в его душе с малых лет, теперь

в полной мере стал его жизнью.

К любым темам он обращался стремительно и уверенно. Твор-

ческая плодовитость, усердие, увлеченность, неутомимость —

точно четверка верных коней мчали все дальше. Успех не вскру-

жил ему голову. Он погрузился в эту приятную и занятную роль

столь же свободно и легко, как играючи справлялся с многочис-

ленными ролями в своих пьесах.

Над холмами, над долами,

Сквозь терновник, по кустам,

Над водами, через пламя

Я блуждаю тут и там*.

Поздней осенью 1588 года после очередных гастролей «Слуги

лорда Стрейнджа» стали играть в «Скрещенных ключах», тем

самым игнорируя запрет лорда-мэра давать какие-либо представ-