Читаем _2020_10_28_03_57_12_770 полностью

Классическое начало классической истории. Автор знакомит читателя с главным героем

неторопливо и обстоятельно. Описывает его дом, быт, особенности характера, отношения с

соседями и т. д. Сначала обширная экспозиция, и только потом завязка основного конфликта.

Последовательное повествование, автор использует приём древних хроник.

«Жил-был в норе под землей хоббит. Не в какой-то там мерзкой грязной сырой норе,

где со всех сторон торчат хвосты червей и противно пахнет плесенью, но и не в сухой песча-

ной голой норе, где не на что сесть и нечего съесть. Нет, нора была хоббичья, а значит – бла-

гоустроенная».

Лев Толстой, Анна Каренина «Мне отмщение, и Аз воздам»

Автор создает интригу, сразу же забрасывает крючок, чтоб привлечь и удержать внима-

ние читателя. Но до завязки еще далеко, мы пока знакомимся с второстепенными героями и

только затем, вдоволь пообщавшись с ними, перейдём к экспозиции и завязке.

«Все смешалось в доме Облонских. Жена узнала, что муж был в связи с бывшею в их

доме француженкою-гувернанткой, и объявила мужу, что не может жить с ним в одном доме.

Положение это продолжалось уже третий день и мучительно чувствовалось и самими супру-

гами, и всеми членами семьи, и домочадцами. Все члены семьи и домочадцы чувствовали, что

нет смысла в их сожительстве и что на каждом постоялом дворе случайно сошедшиеся люди

более связаны между собой, чем они, члены семьи и домочадцы Облонских. Жена не выходила

из своих комнат, мужа третий день не было дома. Дети бегали по всему дому, как потерянные; англичанка поссорилась с экономкой и написала записку приятельнице, прося приискать ей

новое место; повар ушел еще вчера со двора, во время самого обеда; черная кухарка и кучер

просили расчета».

Джордж Мартин, Игра престолов «Песнь льда и пламени», книга первая.

Автор начинает с пролога, он вводит читателя в мир романа через важный диалог, с помо-

щью которого частично показывает экспозицию. Кстати, обратите внимание, диалог построен

так, что мы можем представить себе место действия, видим героев, чувствуем надвигающуюся

опасность. Так и должен работать правильно построенный диалог.

«—Надо бы поворачивать, – встревожился Гаред, как только лес вокруг них начал тем-

неть. – Одичалые мертвы.

– Неужели ты боишься покойников? – вопросил сир Уэймар Ройс с легким намеком на

улыбку.

39

И. В. Щеглова, Е. Князева, Е. Степанцева. «Пишем роман. Основы писательского мастерства. Очерки и размыш-

ления»

Гаред не попался на крючок. За свои пятьдесят лет он успел навидаться, как приходят

и уходят эти господа.

– Мертвый мертв, – отвечал он. – С ним не о чем говорить.

– А они действительно мертвы? – спросил Ройс. – Какие доказательства есть у нас?

– Уилл видел их, – отвечал Гаред. – И если он говорит, что они мертвы, мне других

доказательств не нужно.

Уилл знал, что его рано или поздно вовлекут в разговор, и хотел, чтобы это случилось

по возможности позже».

Дмитрий Глуховский, «Текст»

Писатель использует классический прием – начало через описание, но затем резко втяги-

вает читателя в неизвестный пока конфликт. Мы как бы подслушиваем мысли героя и корот-

кий диалог в купе. За таким началом следует обширная экспозиция, позволяющая читателю

погрузиться в мир романа. Экспозицию, надеюсь, вы прочитаете самостоятельно.

«Окно показывало смазанные ели, белый шум ноябрьской пурги; телеграфные столбы

мельтешили, как поползшие рамки кадра в черно-белом кино. Показывали в окне Россию,

которая от самого Соликамска вот вся такая была: елки, снег, столбы, потом прогалина с при-

шибленными избами, потом вокзал с силикатными авитаминозными двухэтажками, и опять

– елок миллион густо и непроходимо натыкано вдоль путей – как колючкой обвито, не проде-

рёшься. Но в этой нескончаемости и одинаковости природной застройки заоконной России и

были вся ее мощь, величие и красота. Красотища, бляха!

– И что будешь делать?

– Жить буду. А ты что бы сделал?»

Гузель Яхина, «Зулейха открывает глаза»

Описание героини через действие. Автор начинает роман со знакомства с главной геро-

иней. Далее следует экспозиция, накрепко связанная с героиней, ее характером, судьбой, про-

шлым и настоящим. Обратите внимание, повествование в настоящем времени – все происхо-

дит здесь и сейчас.

«Зулейха открывает глаза. Темно, как в погребе. Сонно вздыхают за тонкой занавеской

гуси. Месячный жеребенок шлепает губами, ища материнское вымя. За окошком у изголовья

– глухой стон январской метели. Но из щелей не дует – спасибо Муртазе, законопатил окна до

холодов. Муртаза – хороший хозяин. И хороший муж. Он раскатисто и сочно всхрапывает на

мужской половине. Спи крепче, перед рассветом – самый глубокий сон.

Пора. Аллах Всемогущий, дай исполнить задуманное – пусть никто не проснется».

Можно продолжать приводить примеры, но, думаю, вам понятно, что вариантов мно-

жество. Вы можете начать с описания места действия, с диалога, монолога, пролога – с чего

угодно. Главное – не увлечься скучным описанием природы, не впасть в патетику или доморо-

щенную философию, не писать банальностей. В романе не может быть ничего лишнего. Все,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»
Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»

Когда казнили Иешуа Га-Ноцри в романе Булгакова? А когда происходит действие московских сцен «Мастера и Маргариты»? Оказывается, все расписано писателем до года, дня и часа. Прототипом каких героев романа послужили Ленин, Сталин, Бухарин? Кто из современных Булгакову писателей запечатлен на страницах романа, и как отражены в тексте факты булгаковской биографии Понтия Пилата? Как преломилась в романе история раннего христианства и масонства? Почему погиб Михаил Александрович Берлиоз? Как отразились в структуре романа идеи русских религиозных философов начала XX века? И наконец, как воздействует на нас заключенная в произведении магия цифр?Ответы на эти и другие вопросы читатель найдет в новой книге известного исследователя творчества Михаила Булгакова, доктора филологических наук Бориса Соколова.

Борис Вадимович Соколов , Борис Вадимосич Соколов

Документальная литература / Критика / Литературоведение / Образование и наука / Документальное