2050. С(ов)мещённая реальность

Кайс, слышишь меня?
Наверху всё чисто. Объект не обнаружен. Как дела у тебя?
Понял. Тогда слушай сюда.
Мы с Арно займёмся допросом, твоя задача – расширить радиус и продолжать поиск сигнала идентификатора. Запроси у Департамента контрдифракционный диапазон для обнаружения под массивными конструкциями, водой, углеродосодержащими слоями. Ну, сам знаешь.
В общем, пусть предоставят обещанные нам ресурсы, от которых ещё ни одна мышь не ускользала.
Удачи!

Арно, ты уже подключил детектор лжи к шлему допрашиваемой?
Отлично. Следи за параметрами.
И прими-ка сомабису. У тебя руки дрожат. Видимо, от всей этой обстановочки.

Госпожа Кински, прошу вас расположиться в вашем симуляционном кресле и одеть шлем.
Благодарю.
Итак, вы знаете, где ваша племянница?

— Ах, офицер! Я ведь говорю вам, никакая Анечка мне не племянница. То есть можно сказать, что племянница, если по сводной сестре троюродного брата моей...
Ах, это не важно? Хорошо, офицер, как скажете!
Я только хотела, чтоб вы поняли, что это не тот троюродный брат, который женился на дочери бывшего почтальона, а тот, кото...
Да, хорошо, хорошо, офицер!

Конечно, Анечка и раньше, бывало, уходила на день или на несколько дней и не соединялась со мной. Поэтому я даже не думала, что она...
Ах, боже мой!
Простите, офицер... это так неожиданно! Где-то тут был мой носовой платок...
Ах, простите, господа!

Ну, куда? К приятельницам... по делам каким-то, наверное... она ведь уже взрослая девушка, и это не запрещено, правда, офицер?
Хотя я, конечно, не думаю, что ходить куда-то удобнее, чем встречаться в Мирах. Но, может, она не с подружками встречалась... Ну, вы понимаете о чём я?

Нет-нет, ничегошеньки не рассказывала.
Нет, боже упаси! Никаких странностей я не замечала.

Допрашиваемая машет шариками рук перед своим лицом, и складки её студенистого тела колышутся под тонкой тканью платья. Дряблые щёки свисают из-под шлема и тоже вздрагивают, оплетённые сеткой кровеносных сосудов и прядями прилипших к пятнисто-розовой коже волос.

Голос неровный, меняющий тональность. Дышит часто, что не удивительно при её комплекции. Снова ощущается острый запах пота, но сигналы датчиков свидетельствуют об искренности её незамысловатого интеллекта.

Занятно, что она так хорошо помнит своих родичей. Теперь это редкость. Ну да ладно, к делу это не имеет никакого отношения.
София Кински погружает сильно покрасневший нос в мятый платок, смачно сморкается и этим же платком пытается утереть слёзы, просунув его в щель приподнятого визора.

— Ах, простите! Это так неожиданно...
Хоть она, то есть Анечка, и дальняя родня, но не чужая. Не отдала я её, Анечку-то, в воспитательный дом, когда её родители в Последнюю Войну пропали где-то за Остзейскими провинциями.
Воо-от такой малышкой взяла. Тогда я ещё не была Пользователем и могла о ней позаботиться. Вот и взяла.

Я, конечно, не хочу сказать, офицер, что в воспитательном доме ей было бы хуже. Конечно, нет! Вы сами знаете, как у нас в Объединённом Союзе о детишках беспокоятся. Да что о детишках!
Знали бы вы, офицер, как возится со мной мой добрый Куратор!
Со старой больной женщиной!
И медицинское обслуживание назначит. И проверит, чтобы балловый доход регулярно начислялся. И про эти, как их... слушания и опросы напомнит. А как же? Мы же там, кажется, решаем что-то очень-очень важное.
В общем, квохчет мой милый Куратор надо мной, из сил выбивается...
Да-да, офицер, не нужно отвлекаться, конечно!

Приходил ли к ней кто-нибудь?..
Ах, да-да, приходил!
Приходил один молодой человек, то есть как это нужно говорить... биосоциальный индивид с этой... да-да, так проще - молодой человек.
Раза два приходил.
Да, два раза. Незадолго до того, как Анечка...
Ах, где же мой носовой платок?
Простите!

Так я говорю, мастер приходил, да, молодой человек, мастер из Корпорации. Настраивал что-то в анечкином симуляционном кресле.
Вот оно, стоит сейчас пустое...

Ах, простите! Мне так трудно говорить об этом! Ведь она найдётся, Анечка-то?
Ведь найдётся, правда, господин офицер?
Ах, бедняжка!

Не знаю... Нет, не знаю, что настраивал, может, ломалось что-то.
Как звали?
Славный такой молодой человек, и имя такое забавное...
Нил! Да, Нил Божич...
Правда, грандма, помните, его ведь так звали?
Ах, простите! Но я её так называю, по старинке – гранд маман...

Что это?!
От неожиданности мои пальцы вздрагивают, готовые схватить нейтрализатор!

В углу сама собой зашевелилась куча тряпья, и в солнечном луче, преодолевшем мутное оконное стекло, вспыхнуло пятно человеческого глаза.
Исчезло.
Снова появилось. За взвесью ярких пылинок.
Снова исчезло.
В такт скрипу прогнивших половиц под старинным креслом-качалкой.

А, это же старуха! Сумасшедшая. С таких не берут показаний, и я совсем забыл о ней.
Вот снова в луче света появились заплывшие бельмами глаза. Теперь оба.
Остальное лицо и фигура поглощены глубокой тенью.
Жутковатое зрелище.

Два незрячих пятна и клок прозрачных как паутина волос обращены в сторону толстухи в шлеме, её правнучки или, скорее даже, пра-правнучки. Что-то недовольное и, будто даже... предостерегающее чувствуется в этом повороте головы.