2050. С(ов)мещённая реальность

Но не обольщайся моими комплиментами, а посмотри трезво на своё положение. Ты – такой же раб, какими были твои белые предки, перевезённые нами с Ратлина и Мунстера в Новый Свет.
Ещё до прибытия чернокожих невольников вы растили для нас табак и сахар под палящим солнцем Барбадоса и Вирджинии. А потом, в результате принудительного спаривания, плодили дорогостоящих мулатов5.

Как думаешь, что сподвигло непосредственно тебя... да, тебя жениться на красотке с Чёрного континента?
Любовь? Уверен?
Ну-ка, подумай ещё раз!
Знай, это я скрестил вас, своих интеллектуальных рабов, по старой доброй традиции, и результат превзошёл все ожидания. Твоя дочка – отменная красавица!
Ты согласен с этим, приятель? Ах-ха-ха-ха!

Сценарии судеб, поведенческие траектории, игры в людей?
Рабство?! Спаривание?!!!
О чём вообще это всё???

Гной, сочащийся из-под капюшона Сенатора, постепенно, капля за каплей, приобретает осмысленные формы для моего шокированного сознания.
Теперь эта беспринципная тварь говорит про Полину?!!!

Бешеная ярость взрывает мозг.
Секунды слепоты.
Обмороженное лицо жжёт горячий пар.
Руки сжимаются в кулаки, но сделать что-то большее невозможно. Я словно скован невидимым саркофагом. Только грудь ходит ходуном.

Разум пылает и готов испепелить сам себя от унижения и невозможности ответить, но... крохотная его часть, чудом сохранившая способность мыслить, вдруг нащупывает непредвиденную опасность.
Сквозь дымовую завесу гнева я замечаю воровское вторжение чужеродного сознания на оставленную без защиты территорию.
Зрачки Сенатора исподтишка, коварно хоронясь в глубине капюшона, вцепились в мой мозг и торопливо, без разбора, высасывают информационную глию, фрагменты памяти, мыслеобразы - всё, над чем я в ошеломившем меня приступе ярости потерял контроль.

Скулы вновь обдаёт горячей волной. Крупные капли тающего снега стекают с волос по щекам и шее. Остужают разгорячённую кожу, возвращают способность анализировать.

Возможно, то, что говорит это чучело в капюшоне... многое из того, что оно говорит, – лишь уловка, чтобы добраться до информации.
Наверняка так и есть. Иначе всё сказанное им было бы слишком чудовищно.
В любом случае, нельзя терять контроль над собственным сознанием. Только так можно противостоять Сети, что бы она ни пыталась отнять у меня – информацию, поведение или жизнь.

Должен признать, ловушка была расставлена искусно. Метод отлично работает как с человеком, так и с сообществами или империями. При этом, он донельзя примитивен. Заимствован у простых карманных воришек – отвлечь внимание и украсть.
Мелко плаваете, сэр Фрэнсис Дрейк!

Кажется, Сенатор хорошо расслышал мою последнюю мыслефразу. Он резко выпрямился и вскинул голову. При этом из тени капюшона выступил рубленый подбородок и стали видны катающиеся желваки.

Гнетущая тишина вновь повисла над заснеженными холмами.
Фигура в плаще тоже застыла, будто перед выбором.
Я почти уверен, выбор будет сделан не в мою пользу.

Наконец, из белой мглы тяжело и гулко, как на лист металла, начинают падать какие-то слова.
Но я их уже не слышу.
Улавливаю что-то вроде «уйми свои разум и волю, безумец», разбитое порывом ледяного ветра.
Зубодробительный озноб прошибает насквозь.

Существуют Они или нет, но, чтобы удержаться на ногах, цепляюсь за точку опоры, подсказанную Ею. Стремительно вымерзающим сознанием размываю обрывки мыслефраз.

Холод уже сковал позвоночник.
Судорожное дыхание осколками льда опадает в лёгкие.
Вместо озноба на плечи наваливается тяжкий, необоримый сон.
На сопротивление больше не остаётся сил.
Теряю способность контролировать мысли.
Перестаю различать свет и тень.
Ощущения, воспоминания, смыслы вспыхивают всё реже, всё слабее.
Разум меркнет.

Сейчас я один на один с Нейросетью во всей Вселенной.
Вселенной, торжественно-безмолвной, пронизанной светом давно угасших галактик и ледяным дыханием Вечности.
Знаю, что один.
Её теперь нет рядом.
Но где-то далеко, за пределами бескрайнего, ещё звучат Её слова.

Связь с Нейросетью не удалить физически - слишком глубоко она вросла. Это можно сделать только своей волей.

Пытаюсь собраться и в последней отчаянной попытке противостоять нейрокибернетическому монстру!
Бесполезно.
Остались только рефлексы.
Истекающие силы обнажают лишь жгучее, неодолимое, первобытное желание. Желание жить!
Последнее, что ещё движет стылую кровь по обледеневшим венам.

Боюсь ли я смерти?

Сам я задаю себе этот вопрос или слышу его извне?
Да, я хочу жить.
Но не по написанному кем-то сценарию. Нет.
Во мне нет сожаления.
Во мне нет страха.
Нет страха.

Мгновенья Пустоты беззвучно падают в разлитое зеркальной гладью Время.
От капель расходятся концентрические круги и, скользя по поверхности Пространства, ритмичными волнами накатывают на незримую береговую твердь. Волна за волной.
Волна за волной...

Сначала – едва различимые, готовые угаснуть.
Потом чаще.
Настойчивей.
Ещё чаще.