2050. С(ов)мещённая реальность

Вот уже различаю их гулкие толчки.
Это – снова начинает биться моё сердце.
Тело бессильно соскальзывает на землю.
Немые хлопья снега летят в опрокинутое безучастное небо.

— Так значит, ты не уступаешь свой разум... В тебе нет страха...

Тогда... Что ж, тогда позволь поздравить тебя с успешным прохождением теста, молодой человек!
Та-да-дамм!

Ну же! Не вижу радости на твоём изумлённом лице.

Ах! Да ты, похоже, озяб?
Мне, право, очень жаль! Твои прекрасные чёрно-каштановые волосы поседели от изморози. В лице нет ни кровинки!
Да сможешь ли ты разомкнуть уста, чтобы побеседовать со мной ещё немного?
Вот, возьми, глотни рому из фляги капитана Дрейка.
Не хочешь? Твоя воля.

Да, друг мой... твоя воля! Это то, чем ты определённо обладаешь. Помимо удачного набора хромосом, физических данных, уровня интеллекта и других параметров, необходимых кандидатам в круг избранных. Кандидатам, которых мы тщательно отбираем и незримо опекаем долгие годы. Таким кандидатом ты и являешься, Зайд Хэйс.
Не скрою, ты – ценный для нас экземпляр.

Знал ты что-то о Творцах, пытался ли утаить, это, по сути, совершенно не важно, так как на самом деле Творцы – миф!
Да-да, всего лишь наше остроумное изобретение. Ведь, согласись, лучше создать выдуманного врага, чем иметь настоящего. Не правда ли?

Ты молод, упрям, неопытен и можешь разок поддаться иллюзии. Тем более, столь безупречной, что невозможно не принять её за реальность.
Предлагаю считать инцидент исчерпанным. Согласен?

Итак, молодой человек, оцени здраво своё положение.
Несмотря на свои превосходные параметры, ты - всё ещё раб.
Да-да, это так!
У тебя нет собственного имущества. Нет привязанностей, родных, друзей, единомышленников, прав, обязанностей, личности.
Кроме дочери, всё вышеназванное существует для тебя только в Мирах. А дочь скоро выйдет из-под твоей опеки, и ты останешься абсолютно один.

Теперь у тебя нет работы.
Ты переведён в Пользователи. Не знал об этом?
Зато ты точно знаешь, что теперь Нейросеть в самое ближайшее время выпьет когнитивные функции твоего рассудка и закусит этот сладкий нектар твоим критическим разумом.
Затем ты сам отдашь нам то единственное, чем владеешь, – свою бесценную Волю.
Незавидная перспектива для такого амбициозного индивида, не так ли?

Но, друг мой, я предлагаю тебе иной путь. Тот путь, для которого ты и был предназначен, – из бесформенного индивида стать снова человеком. Стать... одним из нас!

Пока Сенатор говорит, снег стихает. Мутно-белое небо уплотняется, сегментируется, перекидывается ажурными сводами по колоннам просторного, светлого, испещрённого орнаментальной вязью портика.

Где-то совсем рядом мелодично журчит вода.
Поворачиваю голову и ощущаю обмороженной щекой шёлковую ткань подушки, взгромоздившейся на облако таких же мягких и удобных пуфов, поддерживающих спину.
Радужная кулиса павлиньего хвоста покачивается перед глазами, приоткрывая вид на мраморный фонтан, залитый ярким солнечным светом и увитый цветами.

В тени портика, на низком возвышении восседает сам Сенатор в тюрбане и дивно вышитом халате. Вокруг него, как пчёлки, вьются прекрасные полуобнажённые гурии с блюдами аппетитных яств, кувшинами, опахалами.

Теперь вижу лицо Сенатора с жёсткими, будто вырубленными из дерева, чертами. Лицо неподвижно, как маска. Разве что из тени глубоких глазниц мерцают угольями колючие зрачки. Виски тронуты пеплом.

Успеваю ещё заметить на себе такой же искусно вышитый халат и закрываю глаза от адской ломоты оттаивающих конечностей.
Невыносимо!
Лучше пусть стужа и мороз, честное слово!

Судорожные колики разгораются как пламя, скрючивают спазмом омертвелые пальцы и... вдруг очень быстро начинают стихать и гаснуть, будто под каплями спасительного дождя – под чьими-то заботливыми прикосновениями.
Это похоже на несколько пар женских ручек.
Так и есть!
Деликатные пальчики в драгоценных каменьях бережно массируют исстрадавшуюся плоть.
Дыхание от нежных поцелуев согревает и успокаивает агонизирующие ткани.
Из-под газа накидок вспархивают застенчивые взгляды насурмлённых агатовых, бирюзовых, яшмовых и нефритовых глаз.
Девушки переглядываются между собой, украдкой щебечут о чём-то, хихикают и с утроенным старанием принимаются умащивать меня ароматными маслами, поить горячим вином со сластями и фруктами.

Нега мёдом разливается по жилам. Чьи-то губы ласкают шею, затылок, уши. Чьи-то волнующие ручки ерошат волосы, скользят по размякшим плечам, согретой груди.
Беззаботный девичий смех бисером рассыпается под орнаментом сводов.

Недавние события отдаляются от меня так быстро и неудержимо, как заблудший парус, гонимый ветром, исчезает в открытом море.
Неясные очертания минувших дней начинают казаться лишь очередным навязчивым сновидением. Или замысловатым Миром, сценарист которого переусердствовал со спецэффектами.
Неужели возможно, что сумма таких неоспоримых плюсов, как покой, безопасность, отсутствие забот, сытость, комфорт и неиссякаемый поток удовольствий, может дать некий минус – гибель человеческой цивилизации?
Не противоречит ли это простым законам физики?